В лесной сторожке обнаружили Дмитрия — мокрого, замёрзшего, с жаром и диким ужасом в глазах.
— Мам, — тихо произнёс он, увидев Тамару, и это короткое слово перевернуло их отношения.
Далее последовала продолжительная болезнь. Дмитрий мучился от лихорадки, а Тамара не отходила от него ни на шаг. Он бредил, вызывал её, а когда приходил в себя, крепко сжимал её руку, словно боялся потерять.
Ольга первой осознала, насколько нелепо они себя вели. Она достала старые семейные альбомы и показывала братьям и сестре фотографии, рассказывая истории, которые помнила с детства.
— Смотри, Сергей, — говорила она, — вот здесь отец нёс тебя на плечах после того, как ты выиграл свой первый забег.
По щекам Сергея стекали слёзы.
Людмила стала помогать матери на кухне. Её странные рисунки сменились яркими акварелями с изображением их дома, полей и леса. Одна из её работ одержала победу на Шостском конкурсе.
— Я намерена продолжать учиться рисовать, — сказала она Тамаре. — Но хочу оставаться здесь, приезжать на каникулы, возвращаться домой.
Домой.
К моменту выпуска из девятого класса отношения в семье значительно улучшились, и Владимир впервые за долгое время позволил себе улыбнуться.
Он стоял во дворе школы, высокий и прямой, и сердце его переполняло чувство гордости, когда детей по очереди вызывали на сцену.
— Сергей Владимирович — грамота за спортивные достижения! — Ольга Владимировна — победитель литературного конкурса! — Дмитрий Владимирович — лучший механик года! — Людмила Владимировна — призёр конкурса юных художников!
Владимировы. Их дети.
Вечером дома устроили праздник. Собрались родственники, соседи, друзья. Столы были уставлены закусками, звучали песни, раздавался смех. Дети, раскрасневшись от внимания, сияли от счастья.
— Знаешь, мам, — прошептала Ольга, обнимая Тамару, — я подала документы в художественное училище. Но буду жить дома и ездить на занятия. До Тернополя ведь недалеко.
— И я тоже, — добавил Дмитрий. — Зачем мне общежитие, если у нас такой дом?
Тамара улыбнулась сквозь слёзы. Владимир подошёл и обнял её за плечи.
— Видишь, всё наладилось, а в восемнадцать смогут уехать, если решат, мы их не будем удерживать, — сказал он.
А она смотрела на своих детей — шумных, повзрослевших, но всё ещё своих — и вспоминала, как далёк был тот дождливый вечер, когда судьба постучалась в их дверь.
Галина и Алексей улыбались с фотографий на стене: они ушли недавно, один за другим, но успели увидеть, как их внуки становятся настоящими людьми. Тишину деревни нарушал лишь отдалённый смех молодёжи и мерное стрекотание сверчков. Последние гости уехали на скрипучих телегах, унося с собой отголоски праздника.
Тамара вышла на крыльцо, укуталась в старую шаль и подняла лицо к звёздному небу, усыпанному мерцающими точками, словно монетами в ночи.
Среди мерцающих созвездий она искала ответ на вопрос, который мучил её все эти годы: почему именно им выпала такая судьба?
Лёгкая улыбка коснулась её губ, и она безмолвно, но всей душой поблагодарила звёздную бездну.
За её спиной скрипнула половица. Владимир вышел и встал рядом.
— О чём задумалась? — поинтересовался он.
— О том, что семья — это не только кровное родство, — ответила Тамара. — Это любовь. Просто любовь.
Из темноты доносился смех их детей, возвращавшихся домой. К ним. Туда, где их всегда ждали и любили больше всего на свете.