— Я подписала договор купли-продажи твоей квартиры, дорогая, — свекровь аккуратно поставила чашку с чаем на стол, словно сообщая об обычном деле. Её губы изогнулись в улыбке, но взгляд оставался холодным, внимательно фиксируя реакцию невестки.
Тамара застыла с кружкой в руках. Горячий напиток пролился на пальцы, но боли она не ощутила. В ушах зазвучал гул, словно кто-то включил помехи на максимальную громкость.
— Что… что вы сказали, Нина Викторовна? — голос прозвучал чуждо, будто не принадлежал ей самой.
Свекровь неспешно извлекла из сумочки папку с документами и положила её перед Тамарой. На первой странице красовалась нотариальная печать и крупная подпись.
— Ну что ты так смотришь? Я же говорила тебе месяц назад — продаём твою однушку, оставленную бабушкой, и покупаем Алексею новую машину. Он у нас единственный мужчина в семье, кормилец. А ты всё равно остаёшься с нами, зачем тебе лишняя жилплощадь?
Тамара уставилась на бумаги, не в силах поверить своим глазам. Квартира, доставшаяся ей от бабушки два года назад, была единственным её имуществом. Небольшая однокомнатная квартира на окраине Одессы, но собственная. Она сдавалась в аренду, а деньги откладывались на ремонт и возможность жить отдельно от постоянно контролирующей свекрови.
— Но… как вы могли? Это же моя квартира! Она оформлена на моё имя! Вы не имели права!
Нина Викторовна сжала губы, и на лице появилось обиженное выражение, которое она мастерски использовала при малейшем намёке на сопротивление.
— Ах, вот как заговорила! «Моя квартира»! А кто тебя кормит, одевает? Кто крышу над головой предоставляет? Мы с Алексеем! И ты ещё смеешь тут права качать? Если бы не мой сын, где бы ты была? На улице! А я тебя приняла в семью, как родную дочь!
Тамара вскочила со стула, документы рассыпались по полу. Руки дрожали от гнева и шока. Три года она терпела придирки свекрови, её постоянный контроль и унижения. Терпела ради Алексея, которого любила. Но это было уже слишком.
— Вы не могли подписать договор без моего согласия! Это подделка документов! Я обращусь в суд!
Свекровь усмехнулась с такой долей самодовольства, что Тамару передёрнуло.
— Подавай, милая, подавай. Только вот незадача — помнишь, ты оформляла на меня доверенность полгода назад? Когда ложилась в больницу на операцию? Так вот, я немного расширила её полномочия. У меня хорошие связи в нотариальной конторе, сама понимаешь. И потом, Алексей всё знал и одобрил. Так что не пытайся что-то доказать.
Мир Тамары рухнул в одно мгновение. Алексей знал? Её любимый муж, за которого она вышла замуж три года назад, был осведомлён о том, что мать собирается отнять у неё единственную недвижимость?
В этот момент входная дверь с глухим хлопком захлопнулась, и в квартиру вошёл Алексей. Высокий, широкоплечий, с уставшим лицом после рабочего дня. Увидев напряжённые позы жены и матери, он застыл на пороге кухни.
— Что происходит?
— Алексей! — Тамара бросилась к нему, схватив за руки. — Скажи, что это неправда! Скажи, что ты не знал, что твоя мать продала мою квартиру!
Он отвёл взгляд, освобождая руки из её хватки. Этот жест говорил больше слов.
— Тамар, ну… мама права. Нам действительно нужна новая машина. Моя совсем развалилась, а на работу ездить необходимо. И потом, ты же всё равно там не живёшь…
— Не живу?! — голос Тамары сорвался в крик. — Это МОЯ квартира! Единственное, что оставила мне бабушка! Единственное, что было моим в этом доме, где твоя мать контролирует каждый мой шаг!
Нина Викторовна театрально взмахнула руками.
— Ну вот, началось! «Контролирует»! Да я лишь забочусь о вас, неблагодарные! Алексей, ты слышишь, как твоя жена со мной разговаривает? Я её в дом привела, а она…
— Мам, успокойся, — Алексей устало потер переносицу. — Тамара, давай поговорим спокойно. Машина действительно нужна. Я стараюсь не для себя — для семьи. Чтобы больше зарабатывать, возить тебя…