Марьяна сжала кулаки. Нет, так дело не пойдёт. Их маленькая семья заслуживает уюта и спокойствия в собственном доме.
Из кухни доносился звон посуды — Надя уже распоряжалась там по-своему, расставляя чашки так, как ей казалось правильным. Марьяна поморщилась, услышав, как звякнул её любимый сервиз — тот самый, что подарила мама. В этом вся свекровь: ни спросит, ни предупредит — всё переделывает под себя.
Марьяна вернулась в квартиру. Стоять на морозе ей тоже не хотелось.
— Я завтра с утра приеду пораньше, — вещала свекровь, продолжая переставлять чашки с подчеркнутым рвением. — Осмотрюсь как следует и решу, что где должно стоять. Тут вообще всё неправильно устроено…
— Вы здесь жить не будете! — резко оборвала её Марьяна, почувствовав головокружение от нахлынувших эмоций. — Ни при каких обстоятельствах!
— Марьяна! — возмущённо всплеснула руками Надя. — Да как ты смеешь?! Я мать! Имею право быть рядом с сыном! А ты… — она поджала губы, — ты чужая! Пришла в семью и уже командуешь!
— Чужая? — голос Марьяны дрогнул от обиды и злости. — А кем я была тогда, когда вы просили денег на лечение? Когда Богдана из долгов вытаскивали? Тогда я была «доченька», да?
Лицо Надежды побледнело:
— Ты мне ещё попрекать будешь? Мать мужа попрекать вздумала?
– Нет, – Марьяна глубоко вдохнула и выдохнула медленно – не собираюсь укорять вас. Но жить здесь вы не станете.
– Это мы ещё посмотрим! – свекровь решительно направилась в гостиную. – Владислав! Сынок мой! Объясни своей жене: так с матерью обращаться нельзя!
Владислав стоял у окна, опершись плечом о косяк двери. За его спиной закат окрашивал комнату тревожными алыми отблесками.
– Мама… Марьяна права. Это наш дом…
– Как это «ваш»?! – перебила его Надя на повышенных тонах. – Я тебя растила одна! Бессонные ночи провела у твоей кровати! А теперь какая-то…
– Не какая-то, а моя жена, – голос Владислава стал твёрдым и холодным. – И хватит её унижать.
– Уже и на мать кричишь?! – театрально приложив руку к груди, вскрикнула свекровь. – Это она тебя настроила! Пустоцвет эта твоя жена… Чем она тебя держит? Против матери тебя настраивает!
Марьяне стало дурно от напряжения; тошнота подкатила к горлу от волнения сильнее прежнего. Владислав шагнул вперёд:
– Довольно! Собирайся и уходи отсюда.
– Это говорит не мой Владик… – прошептала Надя и достала телефон из сумки.
Оксанка всё это время молча наблюдала за происходящим со стороны; теперь она поднялась:
– Мамочка… Поехали домой? Уже поздно…
– И ты против меня?! – всхлипнула свекровь с надрывом в голосе. – Все ополчились на меня… А я ведь только добра хотела…
В этот момент в дверях появился Богдан:
– До слёз мать довели?! Рад теперь? Она же всю жизнь вам посвятила! А теперь вы вдвоём…
— Богдан, хватит! — Владислав преградил путь между братом и женой. — Никто сюда без нашего согласия переезжать не будет. И согласия этого не будет никогда.
— Да ты!.. Да как ты смеешь!.. — Богдан едва дышал от ярости. — Всё из-за твоей жены! Возомнила о себе бог знает что!
— Не смей говорить о ней в таком тоне, — голос Владислава стал ледяным от решимости.— Уходи домой вместе с мамой! Моё решение окончательное!
— Вы ещё пожалеете об этом! Оба пожалеете!.. Родную мать выставляете за дверь!
— На улицу?! — Марьяна больше не могла молчать.— У неё была квартира до недавнего времени… Она сама её отдала без нашего ведома и теперь требует приюта у нас? Не надо разыгрывать трагедию!
— Пошли отсюда… мать… Тут нам делать нечего… – процедил сквозь зубы Богдан.
Когда за ними захлопнулась дверь, Марьяна опустилась на банкетку в прихожей без сил; рядом сел Владислав и обнял её за плечи:
— Тебе нельзя так нервничать…
— Всё только начинается… Они просто так не уйдут… – прошептала она устало.
— Я знаю… Но я тоже просто так это не оставлю,— сказал он неожиданно уверенно.— Главное сейчас ты и малыш… Я вас никому не дам в обиду.
На следующий день Надя созвала семейный совет. Не у Марьяны дома: та категорически отказалась принимать гостей под предлогом плохого самочувствия. Все собрались в съёмной квартире Богдана — последнем пристанище его семьи после долгих лет переездов по чужим углам с облезлыми стенами и старой мебелью чужих людей.
Надя устроилась на продавленном диване с видом королевы:
– Вот что скажу вам всем… – начала она тоном без намёка на компромисс.– Я всё сделала правильно: Богдану нужно своё жильё – у него дети растут… Квартира хоть небольшая моя была – но лучше же своих четыре стены иметь, чем по съёмным углам мотаться годами…
– Мама… – поморщился Владислав.– Причём тут ваша квартира к нашей?
– Как это «причём»?! – повысила голос Надя.– Квартиру я Богдаши отдала ‑ значит вы обязаны меня принять к себе под крышу! Куда мне ещё деваться?!
‑ Можно было бы сначала спросить нас… ‑ попыталась вставить слово Марьяна…