— А мне совсем не страшно. У нас появится малыш, мы переедем в новый дом, мама будет рядом и поможет. А главное — нас окружают те, кто любит по-настоящему, без условий и требований.
— Любовь с оговорками — это вообще не любовь, а своего рода сделка, — кивнул Мирон.
***
Прошла неделя после неприятного разговора, как Мирон получил тревожное сообщение от Марты: «Срочно приезжай. С Раисой что-то случилось. Она в реанимации».
Мирон немедленно оставил все дела и тем же вечером вылетел. У подъезда дома матери его встретила заплаканная Марта.
— Она в больнице… — сквозь слёзы проговорила сестра. — Инфаркт. Врачи говорят, из-за сильного стресса… Это всё ты! Ты довёл Раису до такого состояния! Тебе этого хотелось?
— Марта, вспышки ярости редко проходят бесследно для сердца и сосудов, — холодно произнёс Мирон. — Но сваливать ответственность на других — это уж слишком.
— Ты стал чужим! Жестоким! Эта твоя Ганна тебя изменила!
— Самое грустное в твоих обвинениях то, что ты называешь жестокостью отказ быть бесконечным источником денег.
В палате Раиса лежала бледная и ослабевшая под наблюдением медицинской аппаратуры. Завидев сына, она слабо улыбнулась.
— Мирон… прости старую глупую женщину… я столько всего натворила…
— Не говори так о себе. Поправляйся скорее — потом спокойно всё обсудим.
— Я многое поняла… — прошептала она едва слышно. — Марта рассказала мне всю правду… наконец-то…
Мирон удивлённо взглянул на сестру.
— Что именно она рассказала?
Марта опустила взгляд и начала теребить край платка.
— Я… я обманула Раису. Сказала ей, что банк грозится отобрать квартиру… А на самом деле просто хотела денег на новую машину. Ипотеку я выплачиваю вовремя… Просто захотелось пожить красиво…
В палате повисла тишина. Раиса закрыла глаза.
— Я требовала у вас деньги… ругалась… разрывала отношения… а сама даже не знала всей правды… Какая же я была наивная…
Мирон медленно повернулся к сестре; его голос звучал холодно и отчуждённо:
— Значит, весь этот спектакль с разрывом семьи и инфарктом у мамы произошёл только потому, что тебе захотелось поездить на новой машине? Браво. Заслуживаешь аплодисментов стоя.
— Я не думала, что всё так обернётся! — всхлипнула Марта. — Просто хотела немного облегчить себе жизнь… Все ведь так делают!
— Облегчать себе жизнь за счёт чужих нервов и семейных трагедий называется манипуляцией, дорогая сестра. И втянула ты в это нашу мать, которая могла погибнуть из-за твоей лжи.
— Не читай мне морали! Ты всегда был занудой! Мне нужны были деньги! А у вас они есть!
— Прекрасная логика: если тебе что-то нужно — значит оно автоматически твоё? Это уже не нужда называется… а наглость.
Марта выбежала из палаты со слезами на глазах. Раиса открыла глаза и посмотрела на сына:
— Мирон… я ошибалась… очень сильно ошибалась… Можно ли мне стать бабушкой? Пусть не такой активной как твоя Оксана… но хотя бы иногда видеть внука?
Мирон взял её слабую руку в свои ладони:
— Конечно можно. Ребёнку нужны все бабушки: те, кто мудростью делится с рождения и те, кто учится быть лучше через ошибки прошлого.
— Даже такие вредные старушки как я? Такие глупые?..
— Особенно такие,— мягко улыбнулся он.— Кто ещё научит ребёнка защищать себя и сомневаться даже в самых близких?
Раиса вздохнула:
— А Ганна… она сможет меня простить?
— У Ганны поразительно доброе сердце. Она умеет прощать искренне. Но помни: прощение не всегда означает возвращение к прежнему доверию.
Раиса кивнула:
— Понимаю тебя… Мне предстоит многое пересмотреть…
Она тихо рассмеялась сквозь слёзы усталости; Мирон увидел перед собой уже не надменную женщину из прошлого конфликта, а просто измученную мать, осознавшую цену лжи и гордыни.
Спустя мгновение она прошептала:
— Знаешь что самое страшное во всей этой истории?.. Я была готова разрушить твоё счастье ради капризов Марты… Какая же я была слепая…