И я вышла за дверь, оставив их втроём в своей небольшой квартире.
Впервые за долгие годы я ощущала не пустоту, а предвкушение. Самолёт легко взмыл в небо, словно тоже стремился покинуть ту жизнь, что я оставила позади. Я устроилась у окна, крепко сжимая подлокотники кресла, и размышляла: «А что если я не справлюсь? Если эта свобода — не для меня?»
Однако страх вскоре сменился необычным, почти детским восторгом. Впервые за много лет я летела не по чьей-то просьбе, а потому что сама этого хотела.
Глава 2. Первая неделя новой жизни
Отель в Одессе оказался приятным и уютным, хоть и далёким от роскоши. Мне было достаточно мягкой кровати, балкона с видом на море и тёплого песка, в который можно было проваливаться босиком часами.
Утром я просыпалась не от звонка телефона, а потому что хотелось услышать шум прибоя. Я пила кофе в одиночестве, и это одиночество было сладким, а не тягостным.
На третий день я решилась отключить телефон. До этого Александр и Татьяна звонили по несколько раз в день: то у Ильи «плохой аппетит», то «он плачет без бабушки», то «как ты могла нас бросить».
Я слышала в их голосах не сожаление, а панику — как у людей, которых впервые заставили обходиться без опоры. Потом я выключила звук, а на четвёртый день и вовсе извлекла SIM-карту.
Вечером того же дня я познакомилась с женщиной около пятидесяти лет по имени Елена. Она приехала из Киева тоже одна:
— Мужа нет, дети выросли и живут своей жизнью. Я решила, что хочу собственной жизни, — сказала она, улыбаясь.
Мы долго сидели на берегу, и тогда я вдруг поняла, что могу не только слушать и выполнять просьбы, но и разговаривать.
Глава 3. Первые перемены дома
Позже я узнала, что Александр с Татьяной действительно пытались справляться самостоятельно. Илья капризничал, отказывался идти в садик без «бабушкиной руки». Орхидея засохла — Татьяна забыла её полить. Кот разорвал мешок с кормом, разбросав его по всей кухне.
Сын пытался связаться со мной через знакомых, но я не отвечала.
Через неделю он отправил длинное сообщение на почту:
«Мам, прости. Мы… на самом деле не осознавали, насколько сильно тебя нагружали. Ты всегда соглашалась, и нам казалось — это нормально. Татьяна плачет, говорит, что ты нас ненавидишь. Мы не справляемся, но постараемся. Возвращайся хотя бы к Илье, он скучает».
Я перечитывала письмо трижды, но не ответила.
Потому что впервые за долгие годы думала о себе, а не о том, что скажут другие.
Глава 4. Встреча, которая всё изменила
Однажды вечером я отправилась на экскурсию по побережью. Там был гид — седовласый мужчина по имени Виктор, русский эмигрант. Он рассказывал истории с таким теплом, что я вдруг ощутила: жизнь не закончилась.
После экскурсии он пригласил меня на чай. Мы разговорились:
— Уехал двадцать лет назад, устал от того, что «должен всем и всегда». Здесь начал с чистого листа. Никогда не поздно.
Эти слова глубоко проникли в меня.
Глава 5. Возвращение?
Через месяц я вернулась в Киев, но только временно — чтобы уладить дела и собрать документы. Александр и Татьяна встретили меня на вокзале смущённые, словно школьники. Татьяна тихо произнесла:
— Спасибо, что вернулись…
Я посмотрела на них и ответила:
— Я ненадолго. Я решила пожить в Каролино-Днестровском. Не навсегда, но… пока мне здесь хорошо.
Они молчали, наверное, надеясь, что это шутка. Но я уже сняла маленькую квартиру у моря и договорилась о работе на ресепшене в отеле — не ради денег, а ради общения и свободы.
Эпилог
Илья сначала обижался, потом привык. Мы созванивались по видео: он показывал свои рисунки и смешно лез целовать экран.
Александр с Татьяной изменились: они впервые ощутили, что значит быть настоящими родителями. И, кажется, впервые начали ценить меня не как функцию, а как человека.
А я сидела на террасе у моря, слушала шум волн и думала:
«Вот она, жизнь. Моя, настоящая».