И я вышла за дверь, оставив их троих в своей небольшой квартире.
Впервые за долгие годы меня охватило не ощущение пустоты, а предвкушение. Самолёт легко взмыл в небо, словно тоже стремился удалиться от той жизни, которую я оставила позади. Я устроилась у окна, крепко сжав подлокотники, и размышляла: «А что, если я не справлюсь? А вдруг эта свобода — не для меня?»
Однако страх быстро уступил место странному, почти детскому восторгу. Впервые за много лет я летела не по чьей-то просьбе, а по собственному желанию.
Глава 2. Первая неделя новой жизни
Отель в Анталье оказался уютным, хоть и не самым изысканным. Мне было достаточно всего: мягкой постели, балкона с видом на море и тёплого песка, в который можно было погружать ноги босиком целый день.
По утрам я просыпалась не от звонка телефона, а потому что хотела услышать шум прибоя. Я наслаждалась кофе в одиночестве, и это одиночество было приятным, а не тягостным.
На третий день я решилась отключить телефон. До этого Алексей и Ольга звонили по нескольку раз: то у Вани «плохой аппетит», то «он плачет без бабушки», то «как ты могла нас оставить».
Я выслушивала их голоса, в которых звучала не жалость, а паника — словно тех, кого впервые вынудили обходиться без поддержки. Потом я отключила звук, а на четвёртый день вообще извлекла SIM-карту.
Вечером того же дня я познакомилась с женщиной около пятидесяти лет по имени Светлана. Она приехала из Киева, тоже одна:
— Мужа нет, дети выросли и живут своей жизнью. Я решила, что хочу свою жизнь, — сказала она, улыбаясь.
Мы долго сидели на берегу, и я вдруг осознала, что могу говорить, а не только слушать и выполнять чьи-то просьбы.
Глава 3. Первые перемены дома
Позже я узнала, что Алексей с Ольгой действительно пытались справляться сами. Ваня капризничал, отказывался идти в детский сад без «бабушкиной руки». Орхидея засохла — Оля забыла её полить. Кот порвал мешок с кормом и разбросал его по всей кухне.
Сын пытался дозвониться до меня через знакомых, но я не отвечала.
Через неделю он отправил длинное сообщение на почту:
«Мам, прости. Мы… действительно не осознавали, как сильно тебя нагружали. Ты всегда соглашалась, и нам казалось — это нормально. Оля плачет, говорит, что ты нас ненавидишь. Мы не справляемся, но постараемся. Возвращайся хотя бы к Ване, он скучает».
Я перечитала письмо несколько раз, но не ответила.
Потому что впервые за многие годы думала о себе, а не о том, что подумают другие.
Глава 4. Встреча, которая всё изменила
Однажды вечером я отправилась на экскурсию по побережью. Там работал гид — седой мужчина по имени Игорь, украинский эмигрант. Он рассказывал истории с таким теплом, что я вдруг почувствовала — жизнь не закончилась.
После экскурсии он пригласил меня на чай и завязал разговор:
— Уехал двадцать лет назад, устал от того, что «должен всем и каждому». Здесь начал всё сначала. Никогда не поздно.
Эти слова глубоко запали в мою душу.
Глава 5. Возвращение?
Через месяц я вернулась в Киев, но лишь на время — чтобы уладить дела и собрать документы. Алексей и Ольга встретили меня на вокзале смущёнными, словно школьники. Оля тихо произнесла:
— Спасибо, что вернулась…
Я взглянула на них и сказала:
— Я ненадолго. Решила пожить в Анталье. Не навсегда, но… пока мне здесь хорошо.
Они молчали. Наверное, надеялись, что это шутка. Но я уже сняла маленькую квартиру у моря и договорилась о работе на ресепшене в отеле — не ради денег, а ради общения и свободы.
Эпилог
Ваня сначала обижался, потом привык. Мы созванивались по видеосвязи: он показывал свои рисунки и смешно тянулся целовать экран.
Алексей с Ольгой изменились: впервые они ощутили, что значит быть настоящими родителями. И, кажется, впервые начали ценить меня не просто как функцию, а как личность.
А я сидела на террасе у моря, слушала шум волн и думала:
«Вот она, жизнь. Моя, настоящая».