Неделя пролетела незаметно. Вместе с Орисей они ходили на экскурсии, поднимались в горы, по вечерам сидели у костра, пили чай и беседовали обо всём на свете. Полина всё чаще возвращалась мыслями к последним трём годам своей жизни и начинала осознавать, насколько сильно утратила себя.
Она старалась быть удобной для других — уступала, отказывалась от собственных желаний, приносила себя в жертву. А в ответ слышала лишь новые упрёки и требования.
— Ты собираешься к нему вернуться? — спросила Орися в последний вечер, когда они сидели на веранде и наблюдали за звёздным небом.
Полина долго молчала:
— Нет. Я поняла: так больше жить не хочу. Михайло никогда не будет на моей стороне. Для него важнее мама. Я его не виню за это… но я не готова всю жизнь быть второй.
— Это будет непросто, — тихо сказала Орися.
— Я понимаю. Но ведь и раньше легко не было.
Вернувшись домой, Полина сразу направилась к юристу. Она проконсультировалась по поводу развода: какие нужны документы, какие у неё есть права.
Квартира была арендованная и оформлена на имя Михайла. Совместного имущества почти не накопилось — старая мебель, посуда да техника. Делить было нечего.
Полина написала Михайлу о своём решении подать на развод. Он пытался дозвониться ей, но она игнорировала звонки. Позже пришло сообщение: «Ты рушишь нашу семью из-за денег. Подумай ещё раз».
Она ничего не ответила.
Параллельно с бракоразводным процессом Полина начала искать себе жильё. По вечерам просматривала объявления и договаривалась о просмотрах квартир. Ей хотелось найти небольшую однокомнатную квартиру — пространство только для себя, без давления и чужих ожиданий.
Через пару недель она нашла подходящий вариант на окраине города: тридцать квадратных метров света и уюта с хорошим ремонтом за двадцать тысяч гривен в месяц.
Полина внесла залог, подписала договор аренды и уже на следующий день переехала туда. Орися помогла перевезти вещи — их было немного: две сумки одежды, ноутбук да несколько коробок с книгами и личными мелочами.
Полина стояла посреди пустой комнаты и смотрела в окно. Вид был самый обычный — панельные дома напротив да детская площадка во дворе… Но это было её место. Её уголок свободы. Её начало новой жизни.
Из одной из коробок она достала рамку с фотографией — снимок с мамой за год до её смерти. Полина поставила фото на подоконник и тихо произнесла:
— Мамочка… я так и не продала твои украшения… И никогда этого не сделаю.
Развод оформили спустя месяц. Они с Михайлом пришли вместе в ЗАГС: без слов подали заявление, без слов расписались… Ни одного взгляда друг другу не бросили.
Когда Полина вышла из здания ЗАГСа, она ощутила странное облегчение — словно груз трёх лет наконец-то исчез с её плечей.
Жизнь постепенно входила в новое русло: медленно, но уверенно всё становилось на свои места. Полина продолжала работать и откладывать деньги понемногу. Впервые за долгое время она смогла позволить себе купить новую куртку, сходить в кинотеатр или съездить на выходные в соседний украинский городок.
Теперь она больше не жертвовала собой ради чужих долгов или ожиданий; перестала считать каждую копейку; училась жить ради себя самой.
Однажды вечером Полина устроилась поудобнее на своём маленьком диване с чашкой чая перед фильмом… Телефон лежал рядом — экран мигнул сообщением от Ориси: «Как ты?»
Полина улыбнулась уголками губ и набрала ответ: «Хорошо… по-настоящему хорошо».
И это действительно была правда. Она жила одна — пусть скромно, пусть без семьи или мужа — но свободно! Свободно от чужих требований… от долгов… от постоянного чувства долга перед всеми вокруг…
И тогда она дала себе обещание: больше никогда не терять себя ради других людей; ни при каких обстоятельствах не поступаться своими мечтами ради чьих-то прихотей…
Она знала точно: заслуживает быть счастливой.
И обязательно будет!