— Ну не драматизируй… — Ольга хладнокровно посмотрела на неё.
— Если бы я действительно умерла — вы бы лишь поинтересовались, кто теперь будет за ней присматривать. А когда я решила бороться за жизнь — устраиваете разборки.
Тамара Петровна покраснела, губы её дрожали.
— Ты неблагодарная. Ты… эгоистка!
— Если заботиться о себе — значит быть эгоисткой, то я гордо принимаю этот ярлык.
Она вышла. Из комнаты. Из разговора. Из своей роли.
***
Ночь после семейного ужина была удивительно спокойной. Ни Игорь, ни Тамара не заговорили с Ольгой. За стеной доносились тихие шёпоты, шелесты, приглушённые реплики, но никто не осмелился приблизиться.
Утром Ольга, как всегда, поднялась в шесть. Приготовила себе крепкий кофе. Не чай, не бульон для свекрови — а именно для себя. Села у окна, включила ноутбук и открыла сайт с онлайн-курсами. До завершения курса по арт-фотографии оставалось всего два занятия. Она уже зарегистрировалась на конкурс в городскую галерею.
Спустя час на кухню вошёл Игорь.
— Привет, — пробормотал он, бросив на неё короткий взгляд.
— Привет, — ответила Ольга, не отрываясь от экрана.
Он замешкался, постоял на месте, затем наконец произнёс:
— Слушай… я подумал. Возможно, ты права. Я был… мягко говоря, невнимателен.
Ольга подняла глаза.
— Ты не просто был невнимателен, Игорь. Ты выбирал удобство. Потому что так было проще.
Он опустил голову.
— Я не хочу, чтобы ты уходила.
— Тогда научись жить иначе. Иначе я уйду в любом случае. Без скандалов и трагедий. Просто уйду.
На следующий день Тамара Петровна сама обратилась к сиделке из соседнего дома с просьбой помочь ей с лекарствами. Ольга, не произнеся ни слова, оставила ей список телефонов и расписание визитов. Ни упрёков, ни торжественных слов. Только чёткая граница.
Через две недели Тамара Петровна зашла в комнату Ольги. Молча постояла, затем сказала:
— Ты изменилась.
— Да, — кивнула Ольга. — Потому что иначе я бы не выжила.
Тамара Петровна вздохнула, посмотрела в окно и неожиданно произнесла:
— У тёти Инны в доме свободна комната. Я перееду туда. Там тихо. И никому не буду обузой.
Ольга не ответила. Лишь ощутила, как где-то внутри стало легче. Не из злорадства — а из облегчения.
Через неделю Тамара Петровна действительно уехала. Без слёз. Без громких сцен. Лишь короткое «береги себя» в коридоре.
После этого дом стал дышать по-новому. Тяжёлые паузы, упрёки, напряжённые плечи исчезли. Вместо них — лёгкий завтрак вдвоём, субботняя поездка за город, чай на веранде. Ольга вставляла свои фотографии в рамки и развешивала их по стенам. Вместо старых гобеленов — живые образы: дождь на стекле, цветущая яблоня, женщина в плаще, уходящая в рассвет.
Игорь сначала путался, забывал вынести мусор, перепутывал тряпки для пола и для пыли. Но не сдавался. Даже предложил вместе прибраться в кладовке, где не убирались уже лет десять.
— У нас получилось, — однажды вечером сказал он.
— Пока что — да, — ответила Ольга. — Главное — не забывать, как больно было, когда не выходило.
В саду цвела сирень. Ольга щёлкнула затвором фотоаппарата. На снимке была она — уже не тень, не фон, а живая женщина с тихой силой в глазах.