Свечи на торте дрожали от сквозняков, пробирающихся через ветхие оконные рамы. Ольга аккуратно разглаживала скатерть — ту самую, небесно-голубую с мелким цветочным узором, которую приобрела ещё в первый год супружества. Тогда казалось, что вся жизнь — впереди, а дом наполнится радостным детским смехом и семейными торжествами.
— Ну что ты встала? Садись уже, — пробурчал Алексей, ставя на стол бутылку вина. — День рождения твой, а возишься, как всегда.
Она натянуто улыбнулась. В зеркале напротив мелькнуло отражение — женщина за пятьдесят, с первыми морщинками у глаз и измождённой улыбкой. Когда это произошло? Когда она стала выглядеть так… тускло?
— Спасибо, что помнишь, — тихо произнесла она, усаживаясь напротив мужа.
Алексей вытащил из кармана маленькую коробочку, завернутую в газету.
— Держи. Серёжки. В комиссионном магазине увидел, понравились.
Ольга раскрыла подарок. Серёжки действительно оказались изящными — с небольшими камешками, напоминающими сапфиры. Но почему-то от этого подарка стало ещё печальнее. Комиссионка… Не то чтобы она ждала бриллиантов, но хотелось ощутить, что муж выбирал именно для неё, думал о ней.
— Красивые, — сказала она, примеряя одну к уху. — Спасибо.
Алексей налил себе вина, сделал глоток и вдруг, словно между прочим, произнёс:
— Кстати. Квартиру на маму переписал. На всякий случай. Вдруг что.
Ольга застыла с серёжкой в руке. Слова мужа словно повисли в воздухе, тяжёлые и непонятные.
— Какую квартиру? — тихо спросила она.
— Ну нашу олевскую. Двухкомнатную на Ленина. Мама одна живёт, а тут всякие мошенники ходят, пенсионеров обманывают. Решил перестраховаться.
Вилка выскользнула из рук Ольги и звякнула о тарелку. Их квартира. Та самая, которую они покупали вместе, ради которой она годами откладывала деньги с учительской зарплаты. Квартира, где прошли лучшие годы их брака.
— Но ведь это… это наша квартира, — голос её звучал странно, словно она говорила сквозь вату.
— Да, конечно, наша. Просто формально на маму оформлена. Для безопасности. Ты что, не доверяешь мне?
Алексей говорил так спокойно, будто речь шла о покупке хлеба. Ольга смотрела на него и не узнавалась. Этот человек, с которым она прожила двадцать лет, только что лишил её дома. И даже не счёл нужным посоветоваться.
— Я просто… не понимаю, — тихо сказала она. — Почему не сказал раньше? Почему именно в мой день рождения?
— А когда ещё говорить? Дело житейское. Не трагедия же. Мама у меня одна, о ней надо заботиться.
Свечи на торте продолжали гореть, воск медленно стекал на голубую скатерть. Ольга смотрела на эти крошечные огоньки и чувствовала, как что-то внутри неё остывает. Двадцать лет назад, в этот же день, Алексей дарил ей цветы и говорил, что она самая прекрасная. А теперь…
— Задуй свечи, загадывай желание, — сказал муж, допивая вино.
Ольга наклонилась к торту и одним выдохом погасила все свечи. В комнате потемнело, и лишь тусклый свет лампы освещал стол с недоеденным ужином.
Желание… О чём мечтать, когда твой мир только что рухнул?
Пустые вечера
Дом словно погрузился в тишину. Раньше Алексей возвращался с работы уставшим, но довольным — рассказывал о делах, жаловался на начальство, спрашивал, что приготовить к ужину. Теперь же он появлялся всё реже, а когда приходил, сразу уходил в свою комнату или включал телевизор на полную громкость.
Ольга стояла у окна, наблюдая, как соседский кот охотится на воробьёв в палисаднике. Рыжий, упитанный кот явно был домашним. Но охотничий инстинкт никуда не исчез. Он медленно подкрадывался, замирал, стремительно бросался… и промахивался. Воробьи улетали с возмущённым чириканьем.
— Снова у окна стоишь, — пробурчал Алексей, проходя мимо. — Делать нечего, что ли?
Она промолчала. Что тут ответить? Дел всегда хватит — постирать, приготовить, прибрать. Только вот смысл в этих заботах таял. Готовить для одного? Убирать в доме, где муж появляется словно гость?
Алексей хлопнул дверью — уехал к матери. Опять. В последний месяц это стало его любимым занятием. То крыльцо надо было починить, то с документами помочь, то просто проведать старушку.
Ольга села за кухонный стол и посмотрела на свои руки. Когда-то изящные, с длинными пальцами. Теперь кожа стала сухой, на костяшках появились пигментные пятна. Руки женщины за пятьдесят, которая половину жизни посвятила семье.
Телефон молчал. Подруги? Какие подруги… За годы брака круг общения сузился до коллег и соседей. А с ними о чём говорить? О том, как муж подарил дом свекрови в день рождения жены?
Вечером она попыталась посмотреть сериал — один из тех, что раньше смотрили вместе. Но без Алексеевых комментариев экран казался холодным и далёким. Она выключила телевизор и пошла на кухню заваривать чай.
В буфете стояла их свадебная фотография — молодые, счастливые, полные надежд. Ольга в белоснежном платье, Алексей в костюме, который ему был немного велик. Оба улыбались, прижимаясь друг к другу…