Он замер, не зная, что сказать.
— Не отталкивай меня. Я люблю тебя. И да, мне нужна поддержка. Разве плохо просить помощи у того, кто когда-то был самым родным?
— Мы больше не близкие. Мы бывшие.
— Мы прожили вместе два десятилетия.
— Прожили. Это уже в прошлом.
Он осторожно положил ладонь на мою руку.
— Оксана… Прошу тебя. Помоги хотя бы с мамой. Не ради меня — ради неё. Она уже пожилая, больна… Ты ведь не оставишь её одну?
Я смотрела на него — на его руку, лежащую поверх моей, на глаза, которые когда-то вызывали во мне тепло и любовь.
— Это называется манипуляцией, — произнесла я спокойно.
Поднялась со стула, взяла сумку и вышла из квартиры.
—
Позже вечером позвонила дочь.
— Мама, он приходил?
— Да.
— Что хотел?
— Вернуться обратно.
Повисла пауза.
— Мам… Только не пускай его снова. Прошу тебя.
— Я и не собираюсь.
— Он просто использует тебя. Ему нужна крыша над головой и человек, который будет ухаживать за бабушкой.
— Я всё понимаю.
— Бабушка — это его забота. Не твоя. Ты помнишь, как год назад она требовала квартиру? Орала, что ты воровка? Что всё должно принадлежать Юрию?
— Конечно помню…
— Вот увидишь: теперь она снова пошлёт его к тебе с мольбами и просьбами. Только не поддавайся!
— Не поддамся…
— Ты наконец-то зажила спокойно этот год! Зачем возвращать весь этот ужас?
— Я не верну его в свою жизнь, — ответила я тихо. — Не волнуйся…
Но спустя три дня Юрий снова стоял у моего порога.
С матерью рядом.
Когда я открыла дверь, увидела Ганну: ей семьдесят восемь лет; исхудавшая фигура; серое лицо; опирается на палочку; левая сторона лица перекошена после инсульта…
Она смотрела на меня мутными глазами; губы беззвучно двигались — пыталась что-то сказать:
— О-о-оксана… П-помоги…
Юрий поддерживал её под локоть:
— Видишь сама? Ей тяжело… Я один не справляюсь… Ты ведь не оставишь беспомощную старушку?
Я молча глядела на Ганну — ту самую женщину, которая всего год назад кричала мне в лицо: «Квартира должна быть моей! Ты украла жильё у моего сына!»
А теперь она стояла передо мной: слабая… сломленная… просящая…
Мне стало жаль её…
Не Юрия — её…
Я кивнула:
— Хорошо… Я помогу…
—
Каждый вечер после работы я приезжала к ним домой.
Они жили в однокомнатной квартире площадью тридцать восемь метров — старая хрущёвка на окраине города…
Ганна лежала весь день на диване перед телевизором; без посторонней помощи даже сесть было трудно…
Я готовила еду… кормила её с ложки… убиралась по дому… мыла посуду… помогала дойти до туалета…
Юрий возвращался поздно вечером с работы — усталый и молчаливый…
Иногда говорил:
— Спасибо тебе, Оксана… Ты настоящая женщина…
Я ничего не отвечала… Просто делала то, что нужно… И уходила домой…
Так прошла неделя…
А потом случилось следующее —
Юрий оставил телефон на кухонном столе и ушёл принимать душ. Аппарат завибрировал от входящего сообщения…
Я вовсе не собиралась читать чужое… Но взгляд случайно упал на экран…
Сообщение было от Марка — его приятеля:
«Ну что? Вернулся к бывшей? Умеешь ты ;)»
Я взяла телефон в руки… Открыла переписку… Прочитала ответ Юрия:
«Пока временно. Пока мать поправится. Потом съеду.»
Я застыла с телефоном в руке…
Читала эти строки снова и снова:
«Пока временно»
«Пока мать поправится»
«Потом съеду»
Значит… он всё спланировал заранее…
Вернуться ко мне только ради удобства… Использовать как бесплатную сиделку для матери… Дождаться улучшения… А потом исчезнуть вновь…
Не любовь это была… а расчётливость
Не раскаяние… а холодный прагматизм
Я положила телефон обратно туда же
Надела куртку
Взяла сумку
Юрий вышел из ванной
Спросил:
— Уже уходишь?
Я кивнула:
— Да… Завтра поговорим
Он лишь пожал плечами:
— Ладно
И я ушла прочь
Всю дорогу домой думала об одном: вспоминала прошлое…
Год назад он ушёл от меня навсегда
А я плакала тогда каждый день… каждую ночь…
Ждала его возвращения как спасения
Молилась ночами: «Господи… верни его ко мне»
Но он так и не пришёл тогда