Под плащом на ней было то же домашнее платье, в котором она уже приходила прежде. Она прошла в комнату, взяла пакет, затем остановилась в центре гостиной.
— Роман, — произнесла она. — Я больше так не могу.
Он подошёл ближе. Она подняла взгляд — глаза её были полны слёз.
— Я всё время думаю о тебе. Это неправильно, это ужасно… но я ничего не могу с собой поделать.
Он взял её за руку. Она не отдёрнула её.
— Я тоже, — тихо сказал он. — Каждый день.
Они стояли так какое-то время — минуту, может две. Затем она мягко освободила руку и сделала шаг назад.
— Мы не имеем права. У нас есть Ганна.
— Я понимаю.
— Тогда… давай остановимся. Совсем.
Он молча кивнул. Она снова надела плащ и направилась к двери. Уже на пороге обернулась в последний раз:
— Прощай, Роман…
Дверь закрылась за ней. С тех пор они встречались только при Ганне. Оксана приезжала по праздникам и дням рождения: улыбалась, обнимала дочь, сдержанно здоровалась с зятем. Роман тоже улыбался ей в ответ, интересовался самочувствием и делами.
Они выглядели как идеальные родственники. Но иногда их взгляды пересекались через стол — на краткий миг, почти незаметно для окружающих. И в этом мгновении было всё: боль утраты, нежность воспоминаний, сожаление и что-то ещё — безымянное и глубокое.
Прошёл год. Ганна ждала ребёнка. Оксана стала приезжать чаще: помогала по дому, делилась опытом, радовалась вместе с дочерью.
Роман смотрел на неё и понимал: чувства никуда не исчезли — они просто стали тише, глубже… безысходнее.
Однажды днём (Ганну сильно клонило ко сну на седьмом месяце), пока она спала, Оксана мыла посуду на кухне; Роман зашёл налить воды. Они остались одни.
Она стояла к нему спиной у раковины; он замер у порога кухни. Повисло молчание.
— Как ты? — спросил он негромко.
Она не повернулась:
— Нормально… А ты?
— Тоже нормально…
Спустя мгновение она всё же обернулась к нему лицом: глаза были сухими, но усталость в них была почти осязаемой.
— Скоро родится внук… — сказала она тихо. — И мы станем бабушкой и дедушкой… как положено…
— Да… как положено…
Она кивнула головой, выключила воду из-под крана и вытерла руки полотенцем перед тем как выйти из кухни; прошла мимо него осторожно и даже краешком одежды его не коснулась.
Роман остался стоять один посреди комнаты и вдруг ясно осознал: вот оно что такое настоящая любовь — когда быть вместе невозможно… но ты всё равно продолжаешь любить человека до самого конца своей жизни: молча… достойно… навсегда…
И никто никогда об этом не узнает.