— Окончательно, — резко произнёс он, давая понять, что спор завершён и обсуждению не подлежит.
— Поняла тебя, — кивнула она спокойно.
Когда Ярослав направился в ванную помыть руки, он даже не заметил лёгкой, почти незаметной улыбки, промелькнувшей на губах жены. В её голове всё уже было решено.
***
Вечером тридцатого декабря Ярослав, договорившись уйти с работы пораньше, ворвался домой с намерением развернуть масштабную подготовку. Но замер прямо у входа.
Квартира встретила его тишиной и пустотой. Ни запаха свежей выпечки, ни праздничных ароматов с кухни, ни накрытого стола. Ни Леси, ни сына. На столе сиротливо лежал листок бумаги: «В холодильнике еды тебе хватит. Мы уехали отдыхать. Леся».
Сначала он не поверил своим глазам. Не может быть. Шутка? Глупый розыгрыш? Взбешённый, он тут же набрал её номер.
— Где ты?! — закричал он в трубку без всяких приветствий. — Что это вообще значит?!
— Это значит, Ярослав, что я устала, — раздался в ответ её спокойный и холодный голос. — Мне надоело быть служанкой на ваших семейных праздниках. Я решила отдохнуть. И не звони больше — я отключаю телефон.
Гудки оборвали разговор как удар. Ошарашенный и злой, он сразу же позвонил матери.
— Мария, приезжайте! — выпалил он. — Только пораньше! Тут… Леся уехала. Готовить некому.
— Как это уехала?! — ахнула в трубку Ганна. — Совсем с ума сошла? Ярослав, мы вообще-то собирались к вам приехать отдохнуть как гости, а не стоять у плиты! Она же жена твоя — это её обязанность: стол накрыть и гостей принять!
Он не успел ничего ответить, как на второй линии зазвонил телефон сестры.
— Ярослав, привет! Что там Леся твоя сбежала? Слушай… тогда мы не приедем. Сама понимаешь: дети у меня… Какая готовка? Мы думали просто приехать и расслабиться…
Он медленно опустил телефон. И тишина пустой квартиры навалилась с удушающей тяжестью. «Её обязанность…», «приехать на всё готовое…».
Словно сквозь толщу воды до него наконец начали доходить слова Леси, которые она повторяла ему из года в год. Он вспомнил её измождённое лицо утром первого января, горы немытой посуды на кухне, капризы племянников и постоянные замечания матери…
И впервые в жизни его охватило чувство стыда. Настоящего стыда и горечи от собственного равнодушия и эгоизма.
***
Утром тридцать первого декабря, после бессонной ночи в компании остывших котлет и собственных мыслей, Ярослав сел за руль и поехал за город.
Дом родителей Леси он нашёл без труда — ещё с дороги была видна наряженная ёлка во дворе с мерцающими гирляндами.
Он несмело вошёл через калитку и замер от увиденного…