Скорее всего, он пролежал так около двух суток. Его ещё можно было бы спасти, если бы кто-то раньше вызвал нас.
У Дмитрия подкосились ноги, он оперся на дверной косяк.
— Он всё это время был в сознании? — спросил он почти шепотом.
— Трудно сказать. Но подняться не смог, и до телефона добраться тоже не сумел.
Ганна поднялась со стула.
— Я всё слышала, — обратилась она к участковому. — В ту ночь у них был сильный скандал. Потом раздался жуткий грохот — и тишина. Я решила, что наконец успокоились. А оказалось вот как…
Участковый тяжело вздохнул и сделал пометку в блокноте. Затем перевел взгляд на Дмитрия и Елену.
— А вы? Не слышали ничего?
Дмитрий хотел что-то сказать, но Елена перебила его. Голос её звучал хрипло, но уверенно:
— Слышали. Сначала шум, потом полная тишина. Мы подумали, что заснули под это.
— И даже не проверили? Не позвонили?
— Мы с ними не общались, вы же знаете сами, — ответила Елена. — Они нам столько крови попортили… Мы только обрадовались тишине наконец-то.
Участковый кивнул без особого интереса и больше ничего не записывал.
— Понятно… Похоже на естественную смерть. Назначат вскрытие. Вам как заявителю потом дадут документы на подпись, — обратился он к Дмитрию.
Они уехали вместе с телами покойных. Квартира наверху осталась наполненной мёртвой тишиной и приторным запахом, который будто въелся в стены навсегда.
Дмитрий закрыл дверь и прошёл в гостиную. Елена стояла у окна спиной к нему и смотрела вниз на улицу. Полина тихо возилась в манеже.
Он подошёл ближе.
— Они знали, что мы слышим… — прошептал он ей за спиной. — Ярослав лежал там и понимал: мы услышали тот грохот… Он надеялся хоть на какую-то помощь… А мы…
Елена резко обернулась; лицо её стало каменным.
— Довольно! — отрезала она резко. — Всё уже закончилось! Ты понял? Мы ни в чём не виноваты! Это был закономерный финал их жизни!
— Но ведь мы могли…
— Что именно могли?! — голос её сорвался на крик. — Спасти их? Помочь тем, кто желал нам зла? Ты бы действительно стал это делать? Ответь честно!
Он промолчал. По правде говоря? Нет… Когда наступила тишина наверху, он почувствовал лишь облегчение.
— Они сами выбрали такой конец, — сказала Елена уже спокойнее, но с прежней холодной решимостью в голосе. — Жили как свиньи и умерли так же: в грязи и пьяном угаре… Это был их путь.
— А наш путь какой? — тихо спросил Дмитрий.
— Наш путь – жить дальше и растить дочь… Забыть обо всём этом как о страшном сне…
Она отвернулась от него и направилась на кухню ставить чайник; движения её были резкими и нервными.
Дмитрий остался стоять посреди комнаты один. Он поднял голову вверх – теперь там царила полная тишина…
Он попытался понять свои чувства: ожидал раскаяния или страха… Но чувствовал только одно – звенящую пустоту вокруг себя… Она давила изнутри так же сильно, как внешняя тишина давила на уши…
И тогда он осознал: это их расплата… Их общая тайна… Они получили то самое спокойствие, которого так жаждали… И теперь им придётся жить с этим всегда…
Елена вернулась с двумя кружками чая в руках и протянула одну мужу; пальцы их случайно соприкоснулись – оба вздрогнули от этого прикосновения…
Их взгляды встретились – без радости или облегчения… В них была только молчаливая причастность…
Она первая отвела глаза:
— Иди поешь… суп остывает…
Он молча кивнул и медленно направился вслед за ней на кухню… Тишина следовала за ним по пятам…