Александр обернулся к жене. В её взгляде он прочитал накопившуюся за долгие месяцы, а может, и годы, усталость, боль и раздражение.
— Оксанка, я понимаю, тебе тяжело. Но это моя мама. Единственная. Она уже в возрасте, да ещё и нездорова…
— Нездорова?! — вспыхнула Оксанка. — Твоя мама бодрее нас обоих! Каждый день бегает в магазин, по всему подъезду новости разносит, трижды в неделю ходит по врачам — исключительно за справками для льгот! А ты ведёшься на её спектакль!
Телефон снова завибрировал. «Александр, совсем забыла — купи ещё продукты. Заедешь вечером?»
Он показал сообщение жене:
— Видишь? Ей нужно купить еды.
Оксанка мельком глянула на экран и покачала головой:
— Александр, вчера она просила привезти продуктов на неделю. Ты притащил два пакета и оставил четыре тысячи гривен. Она что же — всё это съела за один день?
— Может быть… что-то испортилось?
— Ничего там не испортилось! Ей просто хочется твоего присутствия: чтобы ты рядом посидел, выслушал её жалобы про соседей, врачей и власть. Чтобы ты снова почувствовал себя виноватым перед бедной одинокой матерью.
— Ты очень сурова…
— Сурова?! — Оксанка опустилась обратно за стол. — Александр, мы по уши в долгах! Я оформила кредит ради твоих курсов повышения квалификации! Полгода копила на отпуск — а ты всё потратил на новый холодильник для Раисы! Мне тридцать лет, а я чувствую себя старухой: ни одной нормальной вещи не могу себе позволить!
Александр сел напротив жены. Он понимал: она дошла до предела. Но что он мог сделать? Мама действительно требовала много внимания и средств… Но разве можно было оставить её без поддержки?
— Ладно… — произнёс он после паузы. — Попробуем поговорить с мамой. Объясним ей ситуацию…
— Поговорим? — Оксанка подняла глаза с проблеском надежды. — Серьёзно?
— Да. Расскажем ей о наших расходах… о том, что сейчас сложно…
— И скажем прямо: мы больше не можем давать ей столько денег?
Александр замялся:
— Ну… полностью прекратить помощь нельзя… Но можно уменьшить сумму… До десяти тысяч хотя бы.
Оксанка закрыла лицо ладонями от отчаяния: десять тысяч всё равно слишком много. А если учесть привычку Раисы выманивать дополнительные средства под видом «срочных нужд», то экономии ждать не приходилось.
— Хорошо… — выдохнула она устало. — Попробуем.
С Раисой они встретились в воскресенье после обеда: Оксанка настояла на личной беседе вместо телефонного разговора.
Раиса встретила их как обычно: с восторженными возгласами при виде сына и холодной учтивостью по отношению к невестке. Маленькая сухощавая женщина с острым лицом и цепкими тёмными глазами сразу начала оживлённо суетиться вокруг гостей.
— Ой, Александрик мой дорогой! Как же хорошо, что приехали! Я как раз суп сварила твой любимый! Оксаночка, а ты будто похудела… Не заболела?
— Всё в порядке, спасибо, — ответила та с натянутой улыбкой.
— Работы много? Александр говорил про какой-то важный проект у тебя… Только береги себя: здоровье дороже всего!
Оксанка кивнула машинально: стало ясно — муж делится с матерью всеми подробностями их жизни.
Во время обеда Раиса привычно жаловалась на всё подряд: соседи шумят без конца; врачи ничего толком не понимают; цены растут; пенсии едва хватает… Александр сочувственно поддакивал и предлагал помощь то с жалобами на жильцов дома, то со сбором документов у врача или покупкой чего-нибудь нужного.
Когда разговор немного затих…
— Мам… нам нужно кое-что обсудить…
Раиса насторожилась мгновенно:
— Что такое, сынок?
— Понимаешь… сейчас у нас трудности с деньгами: ипотека давит, кредиты… Мы больше не можем помогать тебе так щедро…
Лицо Раисы вытянулось:
— Как это не можете?! А лекарства? А еда?! Я же пенсионерка!.. У меня копейки!
— Мамочка… никто не говорит о полном отказе от помощи… Просто нужно немного сократить расходы…
Раиса тут же приняла страдальческий тон:
— Сократить?.. Александрик!.. Я ведь каждую гривну считаю! Без этих лекарств мне нельзя – сам врач сказал! А продукты?.. Я ведь только самое необходимое беру…
Оксанка крепко сжала челюсти от возмущения – «необходимое» включало деликатесы вроде красной икры или импортных сладостей.
Она вмешалась спокойно:
— Мы понимаем вас… Но нам тоже надо как-то жить…
Раиса повернулась к ней со взглядом полным скрытой неприязни: