— Я больше так жить не намерена! — воскликнула Тамара, заметив мужа, который стоял в дверях с опущенной головой. Рядом с ним, как всегда, стояла его мать — Нина Ивановна, с торжествующей улыбкой на лице.
Это был предел. Последняя капля, которая окончательно исчерпала её терпение. Тамара ощущала, будто внутри неё что-то навсегда сломалось, рассыпалось на мелкие кусочки, которые уже невозможно склеить.
Всё началось три часа назад. Тамара готовила праздничный ужин — сегодня исполнялось ровно пять лет со дня их свадьбы с Сергеем. Целый день она провела на кухне, создавая его любимые блюда. Она купила свечи и накрыла стол их свадебной скатертью — той самой, которую они выбирали вместе.
В семь вечера Сергей должен был вернуться с работы. Тамара надела его любимое платье — синее, в котором была на их первом свидании. Она ждала. В половине восьмого раздался звонок.
— Тамар, прости, я немного задержусь, — виновато произнёс Сергей. — Мама позвонила, просит помочь с ремонтом. У неё там кран потёк.
В душе Тамары похолодело. Опять. Опять его мать. Опять какая-то выдуманная проблема, которая почему-то требует срочного решения именно сегодня, сейчас.
— Сергей, у нас годовщина, — напомнила она, стараясь не выдавать своих чувств. — Я весь день готовила. Стол накрыт.
— Я знаю, милая, знаю. Но ты понимаешь, мама одна, ей трудно. Я быстро, часок максимум.
Часок. Тамара знала, что означает этот «часок», когда речь шла о его матери. Это значило, что Нина Ивановна задержит сына у себя на сколько захочет. Будет жаловаться на здоровье, на одиночество, на то, что невестка совсем о ней не заботится.
— Сергей, пожалуйста, хотя бы сегодня…
Но он уже повесил трубку.
Тамара села за стол, на котором стояли две тарелки и свечи, которые так и не зажглись. Еда остывала. Как и её чувства к мужу, который в очередной раз выбрал не её.
Это длилось все пять лет их брака. Казалось, Нина Ивановна поставила себе цель разрушить их союз. С первого дня, когда Сергей привёл Тамару знакомиться, свекровь смотрела на неё как на врага, захватчика, отнимающего у неё любимого сына.
Сначала это были мелочи. Звонки по десять раз в день с просьбами то лампочку заменить, то продукты купить, то просто «поговорить». Сергей всегда бросал всё и мчался к матери. Тамара пыталась понять и принять. В конце концов, у женщины действительно никого не было, кроме сына.
Но потом началось другое. Нина Ивановна стала придумывать болезни. То сердце прихватит, то давление подскочит. И обязательно в те моменты, когда у Тамары и Сергея были планы. Поход в кино? Звонок от матери — плохо с сердцем. Поездка на выходные? Снова звонок — упала, ногу подвернула. Романтический ужин? И опять свекровь со своими проблемами.
Тамара пыталась поговорить с мужем. Объяснить, что мать манипулирует, что все эти болезни странным образом случаются именно тогда, когда им нужно побыть вдвоём. Но Сергей не хотел слушать.
— Она моя мать, Тамара! Единственная! А ты предлагаешь мне отказаться от неё? Что ты за человек? У тебя нет сердца?
И Тамара молчала. Терпела. Надеялась, что со временем всё изменится. Что Сергей поймёт. Что свекровь смирится.
Но становилось только хуже. Нина Ивановна переехала поближе — купила квартиру в соседнем доме. Теперь она могла приходить в любое время. И приходила. Каждый день. Без предупреждения и звонка. Просто открывала дверь своим ключом — Сергей настоял, чтобы у матери были ключи «на всякий случай».
Тамара возвращалась с работы и обнаруживала свекровь на своей кухне, копающуюся в холодильнике.
— Опять ты ничего нормального не готовишь, — говорила Нина Ивановна, с презрением осматривая продукты. — Мой Серёжа любит домашнюю еду, а ты кормить его полуфабрикатами.
Тамара пыталась объяснить, что работает допоздна, что не всегда хватает времени на сложные блюда. Но свекровь лишь фыркала.
— Я тоже работала и успевала. Дом содержала в порядке, мужа кормила, сына воспитывала. А ты? Карьеристка! Думаешь только о себе!
Самое обидное — Сергей никогда не становился на сторону жены. Когда Тамара жаловалась, он отмахивался: — Мама просто переживает за меня. Она хочет нам добра. Ты всё преувеличиваешь.
Преувеличиваешь. Это слово Тамара слышала постоянно. Когда свекровь при гостях заявляла, что Тамара плохая хозяйка — преувеличиваешь. Когда называла её неспособной родить нормальных детей — преувеличиваешь. Когда говорила, что Сергей мог бы найти жену лучше — снова преувеличиваешь.
Но самое страшное случилось полгода назад. Тамара забеременела. Они с Сергеем так долго этого ждали, так мечтали о ребёнке. Тамара была на седьмом небе от счастья. Сергей тоже радовался, носил её на руках, исполнял все капризы.
А потом узнала Нина Ивановна.
— Рано вам ещё, — сказала она, поджав губы. — Серёжа молодой, ему надо строить карьеру, а не пелёнки менять.
Тамара не придала значения этим словам. Свекровь всегда была недовольна.
Но Нина Ивановна не остановилась. Она начала убеждать сына. Каждый день внушала ему, что ребёнок — это конец свободы, что Тамара специально забеременела, чтобы привязать его, что надо подождать, построить карьеру, купить большую квартиру.
И Сергей начал сомневаться. Тамара видела это в его взгляде. Он перестал радоваться, когда она показывала снимки УЗИ. Не интересовался её самочувствием. А однажды сказал:
— Может, мама права? Может, нам действительно рано?