Мария ощутила, как внутри всё сжалось. Конечно, когда речь идёт о здоровье матери — это вне обсуждений. Жизнь важнее любых долгов. Ипотека может подождать. Но в глубине души уже начинала шевелиться тревога.
— Какие ещё коллекторы? Откуда у пенсионерки долги? Она же почти не выходит из квартиры!
— Ну… оформила кредит. Не рассчитала свои возможности. Пенсия мизерная, цены растут. Мария, пожалуйста, не начинай. Я всё погасил. Полностью. И те сто тысяч, что мы копили, и мою премию туда же.
— И мою заначку тоже? — тихо уточнила Мария.
— Ну да… Там приличная сумма была.
Мария опустилась на край тумбы. Сто пятьдесят тысяч гривен — целый год жизни без отдыха, без обновок и мелких радостей. Всё ушло в никуда из-за чьей-то необдуманности.
— Ладно, — произнесла она ровным голосом. — Здоровье действительно важнее всего. Но запомни, Данил: в следующий раз мы принимаем такие решения вместе. До того как ты вычистишь наши счета до копейки.
Данил закивал с усердием китайской фигурки-кивалы.
— Конечно, Мария… Ты у меня самая лучшая! Спасибо тебе за понимание.
Он потянулся обнять её, но Мария мягко отстранилась. Её охватило отвращение — не к потере денег даже, а к тому факту, что её поставили перед свершившимся фактом… как будто она просто мебель в доме.
Прошло две недели. Обида немного притупилась под грузом повседневных забот и новой волны экономии. Мария снова пересчитала расходы и вычеркнула из списка покупок новые сапоги — старые ещё можно подклеить и дотянуть до весны — и смирилась с этим решением.
В субботу они отправились к Любови. Та жила на другом конце города в старой сталинке с высокими потолками. Обычно такие визиты проходили по привычному сценарию: Мария привозила сумки с продуктами, Любовь жаловалась на власть имущих, погоду и соседей; Данил молча соглашался со всем сказанным; после чего они уезжали домой.
Но этот раз оказался совсем другим.
Дверь открыла сияющая Любовь — лицо свежее, макияж аккуратный, губы ярко накрашены помадой «на выход».
— Ой-ой-ой! Детки приехали! Заходите скорее! — она буквально впорхнула внутрь квартиры, оставляя за собой шлейф тяжёлого аромата духов.
Мария сразу уловила перемену: свекровь выглядела вовсе не больной или измученной долгами перед коллекторами… наоборот — словно расцвела заново.
— Чаю хотите? Я тортик купила! «Прагу»! — щебетала Любовь из кухни, суетясь возле плиты.
«Прагу»?.. Мария прищурилась подозрительно: этот торт стоил почти столько же, сколько три килограмма курятины – именно ей они питались всю неделю подряд ради экономии бюджета семьи… Откуда у бедной пенсионерки деньги?
— Мамочка… как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил Данил и бросил взгляд на жену исподтишка.
— Да замечательно всё! – махнула рукой Любовь весело.– Как будто камень с души упал! Данилка мой родненький – ты меня спас!
Она подошла к сыну и поцеловала его в макушку головы; тот неловко втянул голову в плечи от смущения.
— Кстати!.. – вдруг заговорщически подмигнула она.– Сейчас покажу вам кое-что! Удивитесь!
С этими словами она исчезла в спальне. Мария молча переглянулась с мужем; тот покраснел до корней волос и стал яростно мешать сахар в чашке чая – хотя даже не попробовал напиток на вкус.
— Данил… что происходит? – прошептала она напряжённо.
— Ничего особенного… просто мама рада… – пробормотал он невнятно.
В этот момент в кухню вошла Любовь… На ней красовалась норковая шуба благородного шоколадного оттенка с поперечным кроем и капюшоном – дорогая вещь явно высокого класса… Абсолютно неуместная среди облупленных стен тесной кухни…
Мария застыла с вилкой во рту; кусок торта чуть было не попал ей «не туда».