— Мама, хватит, — вмешался Данило, голос его прозвучал решительно. — Не нужно нападать на Алину. Мы живём здесь и тоже участвуем в оплате коммуналки. Ты не одна всё тащишь на себе. Если тебе тяжело готовить — просто скажи, мы что-нибудь придумаем.
Валентина почувствовала, как к глазам подступили слёзы — обидные и непрошеные.
Сын не хотел понять её и встал на сторону жены, словно оправдывая её бездействие.
— Я не нападаю, Данило. Я говорю о справедливости. Мне бы хотелось, чтобы ко мне относились с уважением, а не воспринимали как должное.
— А разве мы тебя не уважаем? Мы благодарим тебя за еду, хвалим…
— Этого мало! — почти выкрикнула она. — Уважение проявляется тогда, когда замечаешь чужую усталость и предлагаешь помощь. Когда не сидишь сложа руки, пока другой вкалывает. Я ведь не прошу Алину стать шеф-поваром! Мне достаточно хотя бы попытки! Хоть бы по выходным! Просто постоять рядом со мной на кухне и чему-то научиться! Это действительно так сложно? Или я прошу невозможного?
Она умолкла, стараясь восстановить дыхание. В комнате повисла напряжённая тишина. Данило опустил взгляд в пол; лицо его было сосредоточенным и мрачным. Алина нервно теребила край пледа пальцами.
— Просто… у каждого свои способности, — произнесла она негромко, но с вызовом в голосе. — И я вовсе не обязана соответствовать чьим-то представлениям об идеальной хозяйке. Это немного устаревшее мышление.
— Понятно… Значит я — отжившая своё старушка с архаичными взглядами, а вы — прогрессивные и занятые люди… Ну что ж… Тогда устраивайтесь сами как знаете, — Валентина медленно поднялась с кресла.
Развернувшись на каблуках, она вышла из комнаты. В тот вечер женщина так и не пришла пить чай вместе с ними. На завтрак тоже предпочла остаться одна.
Утром Валентина молча собралась на работу: выпила кофе в одиночестве и ушла из дома без слов.
Весь день её сердце было тяжёлым от обиды и пустоты внутри. Она надеялась услышать звонок от Данила… но телефон упорно молчал.
Когда вечером она вернулась домой, воздух показался ей странно пропитанным запахами еды. Зайдя на кухню, женщина увидела Алину у плиты.
Рядом стоял растерянный Данило; он выглядел немного неловко среди беспорядка: овощи были нарезаны криво и лежали прямо на столе; со сковороды поднимался лёгкий дымок.
— Мам… — повернулся к ней сын при виде матери. — Мы решили приготовить ужин сами сегодня… Ты отдохни немного.
Валентина молча кивнула головой и пошла в прихожую снять пальто.
Когда она вернулась обратно на кухню, Алина смущённо сделала шаг назад с половником в руке.
— Это… куриная грудка с овощами… вроде как по рецепту из интернета… Но почему-то овощи уже разварились полностью… а курица ещё сырая…