— Всё, ребята, мне пора! — прокричал Алексей, запрыгивая на подножку уже отъезжающего поезда. С платформы ему махали друзья, кто-то пытался выкрикнуть прощальные слова.
Он улыбался. Прошло три года с момента возвращения из армии. За это время он успел устроиться на работу и поступить в институт на заочное отделение.
Но вот просто так — собрать вещи и отправиться в другой Кременчуг — случалось впервые.
Общая история связывала его с друзьями — детский дом. В детстве они были детьми без родителей, а теперь стали взрослыми людьми с собственными целями, мечтами и планами.
Ольга и Игорь поженились, взяли квартиру в ипотеку и ждали ребёнка. Алексей искренне радовался за них и немного завидовал — по-доброму, потому что хотел такого же. Но его жизненный путь сложился иначе.
С самых первых дней в интернате он пытался понять: кто он? Откуда? Почему оказался здесь? Воспоминания были смутными, словно растворяющиеся обрывки сна, но в глубине души теплое ощущение чего-то хорошего из прошлого сохранялось.
Единственное, что удалось выяснить — его привёл мужчина. Молодой, хорошо одетый, лет тридцати.
Об этом он услышал от бабки Галины — старшей уборщицы, которая тогда ещё не вышла на пенсию.
— Я тогда помоложе была, глаза — как у ястреба, — рассказывала она.
— Смотрю в окно, а он стоит под фонарём, держит малыша за руку. Малышу лет три, не больше. Говорит с ним серьёзно, будто с взрослым. Потом звонок в дверь — он быстро уходит. Я пыталась за ним, но он оказался резвым, будто и не было его совсем. Сейчас бы сразу узнала.
У него нос был особенный — длинный, острый, как у Казановы. Машин рядом не видела — значит, местный. И даже варежек не надел малышу.
Алексей, конечно, ничего не помнил. Но, обдумывая это годами, пришёл к выводу, что, вероятно, это был его отец. Что случилось с матерью, оставалось тайной. Однако в детдом его принесли аккуратно одетым и ухоженным.
Единственное, что насторожило воспитателей — большое белесоватое пятно на груди, тянувшееся к шее. Сначала подумали, что ожог, но врачи позже определили: редкий вид родимого пятна.
Бабка Галина говорила, что такие часто передаются по наследству.
— Да ты что, бабка Галина, хочешь, чтобы я теперь по пляжам ходил и у всех по пятнам проверял? — смеялся Алексей.
Но женщина только вздыхала. Для него она стала самой близкой, почти родной. После выпуска она пригласила его к себе домой:
— Пока жильё не дадут — живи у меня. Не стоит по съёмным углам мотаться.
Тогда Алексей сдерживал слёзы — он ведь был уже мужчиной. Но трудно забыть те моменты, когда после очередной справедливой драки он приходил к ней в подсобку и рыдал у неё на коленях.
Он всегда стремился защищать, даже если противостоял старшим. А она гладила его по голове и говорила:
— Хорошо, что ты такой добрый и честный, Алексей. Но с твоим характером жизнь будет сложной. Очень сложной.
Тогда он не понимал этих слов. Только спустя годы осознал их смысл.
Ольга была в детдоме с самого рождения. Игорь появился позже, когда Алексею было одиннадцать. Он был худым и высоким, Игорь — замкнутым, чувствительным.
Его привезли после страшной трагедии: родители отравились поддельным алкоголем. Сначала Игорь держался обособленно. Но случилось событие, что навсегда связало их втроём в одну семью — пусть и не кровную, но настоящих родных.
Ольгу не принимали. Рыженькая, маленькая и тихая — легкая мишень для издёвок. Одни дразнили её, другие щипали за косички, третьи просто толкали. В тот день старшие ребята особенно разошлись.
Алексей не мог остаться равнодушным — он кинулся защищать. Но силы были неравны. Уже через десять минут он лежал на земле, прикрывая лицо от ударов. Ольга кричала, размахивая портфелем, словно мечом.
И вдруг всё внезапно остановилось. Крики, пинки, насмешки — словно кто-то выключил звук. Чьи-то руки подняли Алексея. Перед ним стоял Игорь.
— Ты зачем полез? Драться-то не умеешь!
— А я должен смотреть, как её бьют?
Игорь задумался, а потом протянул руку:,— Ты в порядке. По рукам?
С этого момента между ними завязались тёплые отношения.
Ольга смотрела на своего спасителя с такой искренней восхищённостью, что Алексей не выдержал и прикрыл ей рот ладонью:
— Закрой рот, а то проглотишь муху.
Игорь рассмеялся:
— Эй, малышка, теперь если что — сразу ко мне. Скажи всем, что находишься под моей защитой.
С того дня Игорь серьёзно занялся физической подготовкой Алексея. Сначала тому было не слишком интересно — он бы предпочёл почитать книгу, но Игорь умел вдохновлять.
Постепенно Алексей втянулся. Вместо троек по физкультуре у него появилась пятёрка, мышцы укрепились, а девочки стали всё чаще обращать на него внимание.
Игорь первым покинул интернат. Ольга рыдала, а он обнял её и сказал:
— Не плачь, малышка. Обязательно вернусь. Я ведь никогда не обманывал тебя.
Он действительно возвращался — но всего единожды, после чего ушёл в армию. Когда он вновь вернулся, Ольга уже паковала чемоданы. Вошёл он в комнату в военной форме, с букетом цветов в руках:
— Я к тебе. Без тебя стало невыносимо грустно.
За это время Ольга стала красивой, яркой девушкой. Когда она повернулась, Игорь даже уронил цветы от изумления:
— Вот это да! Ты просто чудо! Может, ты больше не хочешь быть моей женой?
Она улыбнулась:
— Хочу. А ты тоже неплох.
После службы в армии Игоря направили в тот самый Кременчуг, куда сейчас ехал Алексей. Он решил: обязательно навестит друзей. Особенно, когда у них появится ребёнок — его сделали крестным.
Алексей занял место в купе, на этот раз не стал экономить и выбрал СВ. Следовало хорошо выспаться перед работой — он трудился высотником на стройке. Любимая работа, достойная зарплата, без лишних переработок — времени хватало на учёбу и встречи с друзьями.
Когда он уже собирался лечь, из коридора донеслись крики. Мужчина требовал немедленно освободить его купе. Алексей хотел не обращать внимания, но вскоре к резкому голосу добавился дрожащий, плачущий женский — такой знакомый, что сердце сжалось. Как будто бабка Галина. Он выглянул в коридор.
Рядом с его купе стояла взволнованная молодая проводница, дрожа от страха.,— Что произошло там?
— Там был какой-то «важный» человек, — тихо ответила она.
— Бабушка нечаянно задела его стакан с чаем, и тот пролился на рубашку. А он теперь кричит так, будто её прямо на месте следует судить.
Мужчина тем временем продолжал громко возмущаться:
— Убирайся отсюда, старая ведьма! Только портишь воздух вокруг!
Алексей сделал шаг вперёд:
— Послушай, не стоит так кричать. Перед тобой пожилой человек. Она не виновата и, кстати, за проезд тоже платила.
— Ты понимаешь, кто я? Один звонок — и тебя здесь больше не будет!
— Мне всё равно, кто ты такой. У всех одинаково ломаются челюсти — и у «важных», и у простых.
Мужчина внезапно замолчал. Алексей наклонился к бабушке:
— Пойдёмте со мной. Меняйте купе — моё к вашим услугам.
Старушка не смогла сдержать слёз — это были слёзы признательности. Проводница смотрела на Алексея с уважением. Он вернулся в своё купе, бросил сумку на место и расстегнул рубашку. Мужчина побледнел.
— Что это у тебя на груди?
Алексей спокойно ответил:
— Не бойся, это не заразно. С рождения.
— Боже мой…
Мужчина медленно сел на полку. Алексей нахмурился:
— В чём дело?
Тот, дрожа, начал расстёгивать рубашку. Под ней обнаружилось такое же родимое пятно.
— Я еду к тебе… чтобы извиниться. По ночам не сплю, слышу твой детский плач…,— Ты был тем человеком, который оставил меня у дверей детского дома?
— Да, я поступил как трус. Прости меня. Тогда я был женат. А твоя мама, Тамара… Она пришла ко мне и рассказала о своей болезни — рак, и что, возможно, скоро её не станет. Просила забрать тебя к себе. Но через пару часов должна была прийти моя жена, и я испугался… Отвёз тебя в интернат, а потом мы переехали.
Спустя годы Тамара меня нашла. Лечение помогло — она выздоровела и пыталась найти тебя. А я… сказал, что ты умер.
— А сейчас где она?
— После инсульта её перевели в дом для инвалидов. Это случилось около десяти лет назад. Тоже в вашем Кременчуге.
Алексей молчал, вышел из купе и подошёл к проводнице.
— Всё слышала, — тихо сказала она. — Если желаете, можете немного отдохнуть у меня.
— Спасибо. Кажется, я понимаю, о каком доме идёт речь.
Он отказался идти на работу, позвонил и всё объяснил. Проводницу звали Наташа — она согласилась поехать с ним. Он был признателен — одному пешком идти было бы слишком страшно.
— Тамара… инсульт около десяти лет назад…
— Да, такая есть. Тамара Ивановна. Замечательная женщина. Только говорила, что никого у неё нет — сын умер. А вы кто?
Алексей пожал плечами:
— Возможно, сын. Если это действительно она.
— Проходите.
Женщина в инвалидном кресле оторвала взгляд от вязания, улыбнулась. Медсестра вздохнула:
— Вы просто схожи как две капли воды!
Тамара уронила клубок:
— Я всегда знала, что ты жив. Я это чувствовала.
Прошло два года. Тамара прошла курс реабилитации, который оплатил Алексей. Она рассказывала сказку своему внуку, а Наташа, его жена, готовила праздничный ужин. Сегодня она узнала, что снова ждёт ребёнка.