Три года назад она сказала: «Мария Коваленко, я испекла пирог для Екатерины Петров. Она так любит мои пироги. Принесу вечером».
Я ответила: «Спасибо! Екатерина действительно в восторге от ваших пирогов!»
Никогда не звучало ни слова о деньгах или вознаграждении. Всё происходило по её инициативе, мы лишь благодарили.
Я распечатала всю переписку — за пять лет накопилось шестьдесят страниц.
Позвонила детям и всё рассказала.
Екатерина Петров удивилась:
— Мам, она серьёзно? Получила три с половиной миллиона, мы два года тянули кредит, а теперь ей нужно ещё девять?
— Да. Говорит, что имеет на это право.
— Но ведь она бабушка! Она говорила, что любит нас!
— Я тоже думала, что любит. Видимо, её чувства закончились на сумме в три миллиона шестьсот тысяч гривен.
Екатерина помолчала немного:
— Мам, я помню, как бабушка сама говорила: «Хочу быть полезной. Мне скучно одной». Никто её не просил — это было её решение.
— Ты сможешь подтвердить это в суде?
— Конечно. Напишу заявление без проблем.
Никита Гриценко и Нина Мороз сказали то же самое — помощь была предложена ею самой. Никто не просил об этом. Ей нравилось проводить время с внуками.
Я подготовила главный документ — копию наследственного соглашения. Там ясно указано: Наталья Юрченко получила одну пятую часть квартиры по наследству — это три миллиона шестьсот тысяч гривен. Сумма была выплачена Марией Коваленко по взаимному соглашению 25 мая 2023 года.
Через три дня Наталья Юрченко позвонила:
— Ты приняла решение?
— Да. Я не собираюсь платить вам девять миллионов гривен. У меня нет оснований для этого — вы уже получили свою долю.
— Тогда встретимся в суде.
Спустя две недели пришло судебное уведомление: Наталья Юрченко подала иск с требованием выплатить девять миллионов гривен за семнадцать лет помощи семье сына. В обоснование она сослалась на статью 1102 Гражданского кодекса Украины о неосновательном обогащении.
Я наняла адвоката — женщину около сорока пяти лет по имени Елена Зелинский. Ознакомившись с иском, она покачала головой:
— Это дело лишено смысла. Во-первых, помощь бабушки своим внукам считается безвозмездной семейной поддержкой, а не оплачиваемой услугой. Во-вторых, истица уже получила свою долю после смерти сына — три миллиона шестьсот тысяч гривен по закону о наследстве. Нельзя требовать дважды из одного источника дохода. Суд откажет ей однозначно.
— Вы уверены?
— Абсолютно уверена. Но важно показать суду доказательства добровольности помощи и факт получения денег по наследству у вас есть?
Я передала ей переписку, письменные заявления детей и документы о наследстве.
Она кивнула:
— Прекрасно. Это надёжная позиция для защиты в суде. Судья увидит: истица пытается получить деньги повторно из одного и того же основания — сначала как мать умершего сына через наследство, теперь как будто бы за оказанные услуги той же семье… Это явное злоупотребление правом.
Я связалась с соседкой и подругами семьи — трое согласились выступить свидетелями в суде и подтвердили: Наталья Юрченко всегда говорила о своей помощи как об искреннем желании быть рядом с внуками; никогда речи о деньгах или компенсации не заходило.
Суд состоялся спустя два месяца — в октябре мы пришли вместе с адвокатом, детьми и тремя свидетелями поддержки семьи. Наталья Юрченко появилась со своим представителем — мужчиной около пятидесяти лет в дорогом костюме.
Судья была женщиной примерно шестидесяти лет; она внимательно выслушала сторону истицы.
Наталья Юрченко заявляла:
— Семнадцать лет я помогала семье своего сына: сидела с детьми, готовила еду, убиралась дома… Это был труд! Если бы они нанимали няню на эти годы — платили бы минимум пятьдесят тысяч ежемесячно! За семнадцать лет выходит десять миллионов! Я прошу компенсацию за свой труд! Они просто воспользовались мной! Статья 1102 Гражданского кодекса Украины!
Судья повернулась ко мне:
— Ответчица, что скажете?
Моя адвокат поднялась со своего места:
— Уважаемая судья! Мы представляем три ключевых возражения против требований истицы.
Во-первых: вся помощь со стороны истицы носила исключительно добровольный характер.
Вот переписка за последние пять лет: она сама писала фразы вроде «Хочу быть рядом», «Хочу помогать». Ответчица всегда выражала благодарность за участие бабушки в жизни семьи.
Во-вторых: истица является бабушкой детей ответчицы.
Помощь родственников считается проявлением семейной поддержки и не может расцениваться как услуга.
И наконец третье: истица уже получила материальную компенсацию от этой семьи при разделе наследства после смерти мужа ответчицы.
Адвокат положила на стол копии документов:
— Вот подтверждение того факта: после смерти мужа ответчицы в феврале 2023 года его мать получила одну пятую часть квартиры согласно закону о наследовании имущества родителей умершего лица.
Это составило сумму три миллиона шестьсот тысяч гривен.
Ответчица выплатила эту сумму полностью из собственных средств путём оформления кредита.
На протяжении двух лет семья жила крайне скромно; дети работали параллельно учёбе ради погашения долга.
Истица знала обо всём этом процессе погашения кредита и никак не участвовала финансово.
Теперь же спустя всего два месяца после завершения выплат она требует ещё девять миллионов?!
Голос адвоката стал твёрже:
— Уважаемый суд!
Это попытка получить двойную выгоду из одного источника!
Сначала истица воспользовалась правом на наследство как мать умершего мужчины,
а теперь пытается представить ту же самую ситуацию как оказание платных услуг!
Это прямое злоупотребление правом!
Статья 1102 применима лишь тогда,
когда одна сторона получает выгоду без законного основания —
в данном случае такого основания нет!