Катя Иванова никогда не была ребёнком, который случайно забредал в незнакомые места.
В свои восемь лет, маленькая и тихая, но упорная девочка уверенно шагала по залу, где проходил аукцион служебных собак полиции, с в руках стеклянную банку, набитую монетами.
Хотя её шаги были лёгкими, походка излучала твёрдую решимость.
Она пришла не из простого любопытства — её цель была ясна: Рекс, отставной служебный пёс, который охранял её покойную мать, офицера Наталью Сергеевну Иванову, до трагического происшествия.
Большинство детей взяли бы с собой куклу или мягкую игрушку на такое мероприятие.
Но Катя несла с собой звон монет и стремление, которое превосходило её хрупкий рост.
Комната была наполнена блеском отполированной обуви и приглушёнными разговорами.
Мужчины в костюмах ходили между рядами с номерами для ставок, пристально смотря на сцену, где собаки выставлялись как товар.
Для них ценность собак определялась породой, послушанием и силой укуса — они рассматривали их как вложение.
Но для Кати Рекс был единственной семьёй.
Она тихо проникла в ограждённое пространство и крепче сжала банку.
Собирала деньги семь долгих месяцев — копейки находились в разных местах: диванных подушках, случайных подработках, даже любимая игрушка была продана в интернете ради одной цели.
Вся эта сумма предназначалась только для этого момента.
Голос аукциониста прозвучал резко: «Следующий лот — Рекс.
Девятилетний немецкий овчарка.
Отставной служебный пёс, обученный обнаружению наркотиков, поиску и спасению, контролю толпы.
Образцовый послужной список с покойным офицером Натальей Сергеевной Ивановой из 43-го участка».
В зале воцарилась тишина.
Имя Натальи Сергеевны Ивановой всё ещё имело вес.
Она была той полицейской, которая никогда не шла на компромиссы, боролась за справедливость на высокой скорости — пока одна погоня не закончилась трагедией.
Общественность знала заголовки, но мало кто знал, что у неё осталась дочь и верный пёс, служивший рядом.
На сцене Рекс сидел величаво, хоть и с поседевшей мордой.
Его уши двигались, он внимательно осматривал зал, пока взгляд не встретился с Катей.
В этом взгляде промелькнуло что-то знакомое — хвост медленно завилял в знак осторожности, но уверенно.
Девочка глубоко вдохнула, собрала все силы в кулак и направилась по проходу.
Банка с монетами звякала с каждым её шагом, словно отсчитывая секунды.
Разговоры стихли, все взгляды обратились к ней.
Что делал ребёнок в жёлтом плаще и изношенных ботинках среди мужчин с толстыми кошельками и суровыми взглядами?
Но она не снизила темпа, гордо держа голову, пока не подошла к аукционисту. «Я хочу сделать ставку на Рекса», — произнесла она тихо, но уверенно.
Аукционист нахмурился: «Простите, милая, но…» «У меня есть деньги», — с дрожащими руками подняла она банку, и в свете ламп монеты заблестели. «Пожалуйста.»
В зале воцарилась глубокая тишина.
Один пожилой офицер с серебристым знаком медленно поднялся сзади, и его голос прорезал молчание: «Это дочь Иванова».