— Боже мой, кто посмел прийти в такую метель? — Тамара откинула одеяло и вздрогнула, почувствовав, как холод пробежал по её босым ногам.
Стук в дверь возобновился — настойчивый, требовательный. За окном ветер выл, словно раненое животное, бросая снежные вихри на стекла.
— Алексей, просыпайся, — она легонько коснулась плеча мужа. — Кто-то стучится.
Алексей медленно приподнялся, моргая от сна:
— В такую непогоду? Может, это показалось?
Стук повторился — теперь громче прежнего — и оба они вздрогнули.
— Нет, это не иллюзия, — Тамара накинула шаль и направилась к двери.
Керосиновая лампа отбрасывала мерцающие тени на стены. Электричество отключили ещё вечером — зимы в Кремечуге были суровыми, а 1991 год принёс в страну не только перемены, но и особенно лютые морозы.
Дверь открылась с трудом — её почти засыпало снегом. На пороге стояла девушка, хрупкая, словно тростник, в изящном тёмном пальто. Она держала в руках свёрток. Лицо её было мокро от слёз, глаза широко раскрыты от страха.
— Помогите, пожалуйста, — голос её дрожал. — Его нужно спрятать. Позаботьтесь о нём… от него хотят избавиться…
Прежде чем Тамара смогла задать вопрос, девушка шагнула вперёд и передала ей свёрток. Он был тёплым, живым. Из одеяла выглядывало крохотное личико спящего младенца.
— Кто вы? Что здесь происходит? — Тамара инстинктивно прижала ребёнка к себе. — Подождите!
Однако девушка уже отошла в темноту, и метель за секунды закрутила её силуэт, словно она растворилась в снежной буре.
Тамара осталась на пороге, чувствуя, как снежинки тают на её щеках. Алексей подошёл сзади и заглянул ей через плечо:
— Что это… — он прервался, заметив малышка.
Их взгляды встретились без слов и вопросов. Алексей осторожно захлопнул дверь, ограждая от воющей вьюги.
— Посмотри на него, — прошептала Тамара, аккуратно развернув одеяло.
Мальчик. Примерно шесть месяцев. Розовые щёчки, пухлые губы, длинные ресницы. Он спал, тихо посапывая, словно не ведая ни о холоде, ни о позднем времени, ни о странной передаче из рук в руки.
На его шее блестел небольшой кулон с выгравированной буквой «А».
— Господи, кто же мог оставить такого малыша? — Тамара почувствовала, как слёзы навернулись.
Алексей молча смотрел на ребёнка. За многие годы жизни вместе они так и не смогли стать родителями.
Сколько раз он слышал ночами тихое рыдание жены? Сколько раз их взгляд останавливался на чужих детях с болью?
— Она сказала, что хотят избавиться от него, — подняв глаза, сказала Тамара. — Алексей, кто способен так поступить с младенцем?
— Не знаю, — он потер подбородок. — Но девушка явно не из этих мест. Разговор у неё был с городским акцентом, да и пальто дорогое…
— Куда могла направиться в такую метель? — покачала головой Тамара. — Ни автомобиля, ни других звуков не было слышно…
В этот момент малыш открыл глаза — ясные, голубые — и устремил взгляд на Тамару. Он не заплакал и не испугался. Просто смотрел, словно оценивая свою новую судьбу.
— Надо его покормить, — твёрдо сказала Тамара и пошла к столу. — Немного молока осталось с вечера.
Алексей наблюдал, как жена с заботой суетится у печи, разогревая молоко, аккуратно проверяет пелёнки и нежно держит чужого ребёнка — будто всю жизнь этим и занималась.
— Тамара, — наконец сказал он, — ты понимаешь, что придётся сообщить в сельсовет? Возможно, за ним ищут.
Она замерла, крепче прижимая малыша.
— А если его действительно хотят вычеркнуть из жизни? Что если так мы подвергнем его опасности?
Алексей провёл рукой по волосам:
— Давай пока хотя бы до утра подождём. Может, кто-то объявится. А там уже решим.
Тамара кивнула, мягко улыбнувшись. Младенец тихо принял из блюдца тёплое молоко с ложечкой сахара.
— Как думаешь, как его зовут? — спросила она.
Алексей подошёл ближе, осторожно коснувшись кулона:
— А… Может, Денис? Денис?
В этот момент ребёнок улыбнулся беззубой улыбкой, будто соглашаясь с именем.
— Денис, — прошептала Тамара с нежностью, собранной за долгие годы ожидания.
За окном продолжалась метель, но в маленьком деревенском доме на окраине Кремечуга стало теплее. Как будто судьба заглянула в их дом и решила остаться навсегда.,— Вот это да, настоящий мастер кастрюльный вырастает, — с улыбкой проговорил Алексей, наблюдая, как семилетний Денис усердно перемешивает кашу в кастрюле. — Скоро меня обгонишь.
Тамара взглянула на сына, и сердце её заполнилось нежностью. Семь лет пронеслись словно один день. Каждое утро она просыпалась с мыслью: а вдруг сегодня за ним придут? Но годы шли, а та загадочная девушка так и не появилась.
— Мам, сметанки можно? — протянул Денис руку к глиняной миске.
— Конечно, дорогой, — Тамара пододвинула миску поближе. — Только аккуратнее, не обожгись.
В окно постучали. Тамара вздрогнула — давний страх всё ещё жёг душу.
— Людмила, выходи! Время коров выгонять! — раздался голос соседки Людмилы.
— Уже иду! — ответила Тамара, поправляя платок.
Денис оторвался от каши:
— Можно я с тобой? А потом на реку сбегаю.
— Домашку сделал? — строго спросил Алексей, убирая инструменты в поношенную сумку.
— Ещё вчера, — гордо заявил мальчик. — Наталья Викторовна сказала, что у меня лучшие примеры.
Тамара и Алексей обменялись взглядами. Денис был очень сообразительным, быстро учился. Учительница в деревне нередко повторяла, что мальчику нужна серьёзная школа, таланты не стоит зарывать.
— Иди, — кивнула Тамара. — Главное, не задерживайся. К обеду будь дома.
Денис с радостью выскочил во двор. Алексей подошёл к жене и положил тяжелую ладонь на её плечо:
— Снова об этом думаешь?
— Каждый день, — призналась она. — Смотрю на него и не могу насмотреться. А вдруг…
— Прошло уже семь лет, — покачал головой Алексей. — Если бы хотели забрать — давно нашли бы.
— А кулон этот? — Тамара понизила голос, хотя Денис уже выбежал из двора. — Я иногда его достаю и рассматриваю… Буква «А» и какой-то герб. Это явно не просто украшение, Лёня.
Алексей вздохнул:
— Что теперь гадать? Он наш сын. С самого сердца — наш.
Тамара прижалась к мужу с благодарностью. Сельсовет тогда поверил их истории про дальнюю родственницу, которая не могла растить ребёнка. Документы оформили быстро — в те трудные времена вопросов не задавали.
— Наталья права насчёт школы, — после паузы сказала Тамара. — Он талантливый. Может, его отправить учиться в райцентр? Там и физика, и химия…
— На какие деньги? — нахмурился Алексей. — Колхоз уже второй месяц зарплату не платит. Еле сводим концы с концами.
Тамара опустила голову. Желаний много, возможностей мало. Она бережно копила каждую копейку, подрабатывала шитьём, но денег всё равно не хватало.
— Приду с фермы — перешью ему рубашку, — сказала она. — Из твоей старой. Совсем износилась.
Алексей поцеловал её в лоб и вышел. Тамара через окно наблюдала, как он идёт к трактору — сгорбленный, преждевременно постаревший. Тяжёлые годы согнули его, но не сломили.
Вечером Денис сидел за столом, уткнувшись в потрёпанный учебник. Керосиновая лампа бросала жёлтый свет на страницы — электричество включали редко, чтобы экономить.
— Почему я не похож на вас? — вдруг спросил он, не отрываясь от книги.
Тамара замерла с недошитой рубашкой в руках. Этого вопроса она боялась с самого начала.
— Что имеешь в виду, сынок? — осторожно поинтересовалась она.
— У тебя и папы волосы тёмные, а у меня светлые, — Денис поднял глаза — те самые яркие голубые глаза, которые семь лет назад смотрели на неё из свёртка. — И Валя из соседнего двора говорит, что я не настоящий ваш сын.
Алексей отложил газету:
— Валя — дурак. Не слушай его.
— Но это правда? — не унимался Денис. — Я подкидыш?
Тамара подошла к нему и обняла за плечи:
— Ты не подкидыш. Ты наш сын. Просто… — она запнулась, подбирая слова. — Мы тебя не родили, а нашли. И полюбили сразу же, с первого взгляда.
— Как в сказке? — наклонил голову Денис.
— Как в жизни, — тихо ответил Алексей. — Иногда жизнь бывает чудеснее любой сказки.
Денис задумался, глядя на свои руки, потом внезапно обнял Тамару:
— Всё равно ты самая лучшая мама.,Тамара крепко прижала его к себе, ощущая, как в глаза набегают слёзы. Заглянув через плечо сына, она взглянула на Алексея — тот улыбался, тайком вытирая щёку ладонью.
В такие минуты ей казалось, что прошлое теряет всякое значение. Что бы ни случилось — они семья. Навечно.
— А что это у тебя на шее? — внезапно спросил Денис, заметив цепочку, которую Тамара обычно прятала под воротником.
Она рефлекторно закрыла её рукой:
— Просто украшение. Сначала допишешь задание, а потом я расскажу тебе сказку на ночь.
Денис кивнул и вернулся к учебнику. Он ещё не знал, что этот кулон с буквой «А» обычно хранится в жестяной коробке, спрятанной под половицей.
И что эта маленькая вещица — единственная нить, связывающая его с прошлым, которое однажды может вернуться.
— Поздравляю, Денис! — директор школы тепло пожал руку молодому человеку, стоявшему на сцене. — Лучший выпускник за последние десять лет!
Зал сельского клуба, украшенный самодельными гирляндами и шарами, наполнился гулом аплодисментов.
Денис — высокий, светловолосый, с тем же ясным взглядом — смущённо улыбнулся и оглянулся на первый ряд, где сидели Тамара и Алексей.
Тамара украдкой вытирала слёзы. Её мальчик, её сокровище — выпускник с золотой медалью. Кто бы мог подумать в ту вьюжную ночь, что из закутанного в одеяло младенца вырастет такой умный молодой человек!
— Спасибо, — принял аттестат Денис, бережно прикоснувшись к золотой медали на груди. — Это заслуга моих родителей. Они всегда в меня верили.
Алексей выпрямил спину, расправил плечи. Горечь и гордость переполняли его — ради этого момента он готов был жить, готов был выкладываться без остатка все эти годы.
После торжественной церемонии выпускники высыпали на улицу. Фотографировались, делились планами на будущее, давали обещания не терять друг друга из виду.
— В город поедешь? — поинтересовался Валя, тот самый соседский парень, теперь уже взрослый мужчина. Детская неприязнь давно сменилась уважением.
— Нужно документы подать, — кивнул Денис. — В педагогический хочу. Потом вернусь сюда, буду детей учить.
— Останься в городе, — хлопнул его по плечу Валя. — Что тут тебе делать?
Денис лишь улыбнулся. Они в этом вопросе никогда друг друга не поймут. Большинство ребят мечтали уйти из деревни, а он… он просто хотел вернуть долг тем, кто его воспитал.
Вечером семья собралась за праздничным столом. Тамара достала заветную бутылку наливки, припрятанную для особого случая. Алексей нарезал свежий хлеб, пахнущий деревенской печью.
— За тебя, сынок, — поднял стакан Алексей. — За твоё будущее!
Они чокнулись, и Денис почувствовал, как ком скатывается по горлу. Столько любви, столько заботы… Какими бы ни были их заботы, он всегда был окружён самым дорогим — теплом.
Внезапный звук подъезжающей машины заставил всех оцепенеть. В Кремечуг редко заглядывали чужие, а уж вечером, в день выпускного — тем более.
— Кого это могло привести? — Алексей отодвинул занавеску.
У калитки остановился чёрный внедорожник — блестящий, дорогой, словно оказавшийся из другого мира. Из машины вышел мужчина в строгом костюме и, оглядевшись, направился к их дому.
— Может, заблудился? — предположила Тамара, но голос её ощутимо дрогнул.
Стук в дверь был чётким, уверенным, деловым. Денис пошёл открывать.
На пороге стоял мужчина около пятидесяти лет, с папкой в руках и внимательным взглядом.
— Добрый вечер, — представился он. — Мне нужен Александр… — он взглянул в бумаги, — Денис Алексеевич Кузьменко.
— Это я, — ответил Денис, выпрямившись. — Чем могу помочь?
Мужчина внимательно посмотрел на него, задержав взгляд на лице:
— Меня зовут Сергей Борисович. Я адвокат из города. Можно войти? У меня важный разговор.
Алексей подошёл к сыну и положил руку ему на плечо:
— Проходите. Говорите без лишних слов, зачем вы пришли.
В маленькой комнате гость выглядел чужеродным — дорогой костюм, часы, ухоженные руки. Он сел за стол и аккуратно разложил документы.
— Александр, — начал он, — вы не тот, кем себя считаете.
Тамара резко поднялась:
— Что вы говорите?
— Прошу вас, — адвокат жестом призвал к спокойствию, голос стал мягче и человечнее. — Послушайте… это непростой разговор. — Он перевёл взгляд на Дениса. — На самом деле ты Владимир Сергеевич Беленко.
Сын Павла Михайловича Беленко и внук Сергея Борисовича Беленко, того самого, кто основал «БелПром». Адвокат произнёс название так, будто каждый в комнате обязаны были осознать его значимость.
В комнате повисла тишина. Денис ощутил, как земля уходит из-под ног.,— Это невозможно, — тихо произнёс он.
— Есть ли у вас доказательства? — резко поинтересовался Алексей.
Адвокат открыл папку и показал:
— Генетический анализ не требуется, достаточно взглянуть на фото, — он положил на стол снимок молодой пары. — Эти люди — ваши родители, Владимир Сергеевич и Ирина Викторовна Беловы.
Денис с трудом сглотнул. Мужчина на снимке был его точной копией — те же глаза, такая же форма губ.
— Вам следует знать правду, — продолжил адвокат. — Ваших родителей не стало в 1991 году. По официальной версии — авария. На самом деле — заказное убийство. Конкуренты пытались завладеть бизнесом вашего деда.
— А я? — голос Дениса звучал отстранённо, словно издалека.
— Ваша няня спасла вас, — адвокат обратил внимание на Тамару и Алексея. — Она рискнула жизнью, чтобы увезти вас подальше. Так она выполнила последнюю волю вашей матери.
Мы проводили поиски все эти годы, но следы потерялись. Ваш дед нанимал лучших сыщиков.
Тамара прикрыла лицо руками:
— Значит, это правда… Она говорила, что от него хотят избавиться…
— Почему именно сейчас? — Денис не мог оторвать взгляд от фотографии родителей. — Почему не раньше?
— Ваш дед полагал, что опасность миновала только сейчас. Конкуренты за решёткой, доказательства собраны, — адвокат сделал паузу.
— По завещанию вашего деда, вы являетесь единственным наследником состояния в 980 миллионов гривен, четырёх домов, двенадцати предприятий и акций холдинга «БелПром».
Денис поднял взгляд:
— А дедушка? Он жив?
— Да, жив, но сильно болен. Пять лет назад он потерял зрение. Его единственное желание — встретиться с вами перед уходом.
Алексей устало опустился в стул, словно за эти минуты ему прибавили десять лет.
— Значит, ты теперь миллионер, — попытался улыбнуться он, но улыбка получилась неловкой и болезненной. — Ну что ж, поезжай. Это твоя настоящая семья.
— Нет, — резко встал Денис. — Моя настоящая семья — это вы. Вы воспитывали меня, любили, жертвовали собой. Ни миллионы, ни наследство этого не изменят.
Он повернулся к адвокату:
— Я хочу увидеть деда. Но своих родителей я никогда не оставлю.
Спустя три дня Денис находился в светлом больничном кабинете напротив пожилого человека с потухшими глазами. Павел Михайлович, величавый даже в инвалидном кресле, протянул дрожащую руку и коснулся лица внука.
— Ты очень похож на Владимира, — прошептал он. — Я узнаю эти черты. Даже не видя, я ощущаю их.
— Дедушка, — Денис взял его руку в свои. — Почему всё так произошло?
Старик рассказал всё: о нефтяном бизнесе, жестокой конкуренции, о том, как его сын с женой стали жертвами алчности. О том, как пропала няня после того, как спрятала ребёнка.
— Я надеялся найти тебя в течение года-двух, — его голос дрожал. — Но сыщики возвращались без результата. Столько сел, столько семей… А Вера даже не знала название села, куда тебя привезла. Её автобус застрял в метель, и она шла вслепую…
Найти тебя удалось лишь десять лет спустя, но надо было подождать.
— Значит, это судьба, — сжал руку старика Денис. — Меня нашли самые лучшие люди на свете.
Через полгода в Кремечуг приехали строители. Местные жители собирались небольшими группами вдоль дорог, удивлённо обсуждая изменения. Вчера здесь была разбитая дорога, а сегодня уже работают асфальтовые катки.
Там, где ранее свисали оборванные провода, проложили новые линии электропередач. А на пустыре, где когда-то паслись козы, неожиданно появился спортивный комплекс с турниками и футбольным полем.
К зиме открыли новую школу — с большими окнами, светлыми классами, библиотекой и современным компьютерным кабинетом.
Денис, приехавший на выходные из педагогического института, сам разрезал ленточку — серьёзный, уверенный, слегка смущённый вниманием односельчан.
— Мы только стартуем, — сказал он, оглядывая знакомых. — Без вас меня бы здесь не было. Всё, что я могу — вернуть сторицей.
Для Тамары и Алексея он построил новый дом на прежнем месте. Не роскошный особняк — они бы отказались, а простой, надёжный, с большими окнами и современной печью.
Со садом, где Тамара с ранней весны до поздней осени ухаживала за розами, и мастерской для Алексея, где он мог заниматься столярным делом в любую погоду.
— Знаешь, — однажды призналась Тамара, собирая цветы, — я всё думала, что судьба привела тебя к нам, а потом заберёт. Оказывается, ты сам нас выбрал и остался с нами.
— Сердце знает лучше, — осторожно обнял её Денис. — Оно не ошибается.
На своё двадцатилетие он основал фонд помощи детям-сиротам. Его назвали в честь Тамары и Алексея Кузьменко, несмотря на их скромные возражения.
Ночью, вернувшись в свою киевскую квартиру, Денис достал два предмета: маленький кулон с буквой «А», который сопровождал его в ту зимнюю ночь, и потрёпанный платок, который Тамара подарила ему на отъезд в город.
Он аккуратно положил их рядом. Прошлое и настоящее. Кровь и любовь. Два пути, объединившиеся в одну судьбу.
За окном шумел ночной город, а в мыслях Денис был там, в тихой деревне Кремечуг, где много лет назад судьба привела его к самым близким людям.