Оксана проснулась от звука входящего сообщения. Было два часа ночи. Она даже не взглянула на экран — и так знала, кто написал.
«Мам, можешь перекинуть тысячу? До зарплаты три дня, а на проезд не хватает».
С тяжёлым вздохом она отложила телефон в сторону. Алексей, её муж, ворочался во сне и что-то невнятно пробормотал. Оксана тихо поднялась с кровати, накинула халат и вышла на кухню.
Свет включать не стала — лунного света хватало, чтобы не споткнуться о стулья и стол. В соседней комнате спал младший сын — Назар. Ему всего двенадцать, ещё совсем ребёнок. А вот напротив пустовала комната — уже четыре месяца как.
Оксана подошла к окну. Город жил своей ночной жизнью: мерцали фонари, мимо проезжали редкие машины. Где-то там, в съёмной квартире на окраине города, бодрствовала её дочь.
Леся ушла в июне сразу после девятого класса. Сказала тогда: «Я взрослая уже, хочу жить отдельно». Собрала вещи и захлопнула за собой дверь. Упрямая и самоуверенная — шестнадцать лет.
— Ты с ума сошла?! — кричала тогда Оксана. — Какая самостоятельность? Ты хоть понимаешь, что делаешь?
— Я думаю о своей жизни! — резко ответила Леся. — Не хочу жить по чужим правилам! Буду работать и учиться на мастера маникюра! Не всем же быть академиками!
Эти слова больно ударили по сердцу. Оксана с Алексеем мечтали для дочери о высшем образовании. Сами они окончили только техникумы: она бухгалтерский, он строительный. Хотели для неё большего будущего.
Телефон снова издал короткий сигнал из кармана халата.
«Мам, ты не спишь? Извини, если разбудила».
Оксана смотрела на экран с комком в горле. Внутри боролись тревога и обида: обида за то, что Леся вспоминала о родителях только при нужде; тревога — потому что сердце матери всё равно болит за ребёнка даже тогда, когда он считает себя взрослым.
В холодильнике стояла кастрюля борща — каждое воскресенье Оксана варила его много, по старой привычке готовить на четверых… хотя теперь их было трое. Алексей говорил ей: «Хватит уже готовить так много». Но она всё равно продолжала.
«Не сплю. Переведу утром», — написала она в ответ и задумалась: почему снова уступила?
Когда Леся ушла из дома, Алексей сказал тогда: «Пусть прочувствует взрослую жизнь сама. Не вмешивайся. Через неделю вернётся».
Но дочь не вернулась домой ни через неделю, ни позже. Устроилась работать в кофейне, сняла комнату… А потом начались просьбы:
«Мамочка, зарплата через неделю, а платить за жильё нужно сегодня».
«Мамулька, мне нужны деньги на курсы маникюра — подруга нашла недорого».
«Можно я заберу наш старый чайник? У меня совсем пусто на кухне».
И каждый раз Оксана соглашалась: отправляла гривны переводом или собирала нужные вещи дома; покупала продукты или доставала посуду из кладовки… Алексей хмурился при этом молча; а она просто иначе не могла поступить.
— Мам? — послышался сонный голос Назара позади неё.
Оксана обернулась: сын стоял в дверях кухни растрёпанный и сонный в пижаме с супергероями.
— Иди обратно ложись… Просто заснуть не могу сегодня…
— Это Леся опять писала тебе? — он зевнул и потёр глаза ладонью.— Папа вчера говорил… она снова денег просит…
Оксана тяжело вздохнула: Назар слышал больше того, что должен был знать его возраст… Иногда казалось ей даже — он взрослее своей сестры…
— Ложись спать… Завтра же школа…
Назар кивнул головой… но остался стоять у двери:
— А Леся… вернётся когда-нибудь?.. – спросил он едва слышно.