— Алексей, милый, ты обязан постоянно присматривать за своей женой, — произнесла Тамара Сергеевна сухим голосом, в котором скользнула ледяная злость, не удостоив меня даже взгляда. Вместо этого она с намеренной тщательностью изучала свои перчатки, словно именно в них заключалась тайна всего происходящего. — Мы ведь не в каком-то захудалом кафе, не в твоей забегаловке, а в доме по-настоящему значимых, почтенных людей. Здесь положено вести себя с достоинством.
Я стояла, сцепив руки за спиной, пытаясь скрыть дрожь, которая тихо пробегала по моим пальцам. Каждое обращённое ко мне слово было как удар — не громкий, но меткий, словно нож, аккуратно впивающийся в сердце. Рядом Алексей нервно покашлял и поправил воротник рубашки, словно вдруг заметил, что она стала заметно теснее, чем прежде.
— Мам, зачем ты опять? — попытался он смягчить напряжение, но голос его подрагивал, выдавая внутреннее волнение. — Марина всё понимает. Честно.
— Понимает? — фыркнула Тамара Сергеевна, наконец оторвав взгляд от перчаток и пронзив меня презрительным, насквозь пренебрежительным взглядом, словно я была пятном на дороге. — Да разве на ней не платье с рынка! Я такое видела на витрине, когда ходила за картошкой. Никогда бы не подумала, что оно может оказаться на человеке.
Она, как всегда, была права. Да, платье было простым. Но не случайно — я выбрала его с умом. Ничуть не вычурное, не кричащее, не вызывающее, а строгое, изысканное и сдержанное. Потому что знала: любая другая моя вещь вызвала бы у неё массу вопросов, сарказма и насмешек.
Мы стояли в просторном, залитом светом холле, где каждый шаг отдавался тихим эхом, а мраморный пол отражал солнечные лучи, проникавшие через огромное панорамное окно. Воздух был свежим, напоминая озон после грозы, и наполнялся едва уловимым, почти волшебным ароматом экзотических цветов, которые казались невидимыми, но ощутимо присутствующими.
— А как твой начальник вообще может допускать такое? — не унималась свекровь, обращаясь к сыну, но не отводя взгляда от меня, словно я была домашним позором, который невозможно скрыть. — Держать такого сотрудника… Вы же опозорились своим видом.
Алексей уже открыл рот, чтобы заступиться за меня, но я едва заметно качнула головой. Не сейчас. Не здесь. Не с ней.
Вместо этого я сделала шаг вперёд, разорвав тяжёлое молчание, словно густой туман над рекой. Мои каблуки осторожно стучали по безупречному полу, будто боялись нарушить гармонию этого пространства.
— Может, пройдём в гостиную? — предложила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, даже слегка приветливо. — Наверное, нас уже ждут.
Тамара Сергеевна недовольно сжала губы, но последовала за мной, демонстрируя своим видом, будто оказывает огромную милость. Алексей шел позади, словно школьник, которого поймали с сигаретой за сараем.
Гостиная оказалась ещё более впечатляющей, чем холл. Огромный белоснежный диван, кресла футуристического дизайна, стеклянный стол, на котором стояла ваза с только что срезанными лилиями, чей запах разливался в воздухе, как нежный аккорд симфонии.
Одна из стен была полностью стеклянной, открывая захватывающий вид на идеально ухоженный сад с аккуратно подстриженным газоном, кристально чистым прудом и изящными каменными тропинками.
— Да уж, — протянула Тамара Сергеевна, проводя пальцем по спинке кресла с видом придирчивого критика. — Люди умеют жить. Не то что некоторые. Вся жизнь в ипотечной двушке просиживать.
Она бросила многозначительный взгляд на сына. Это был её излюбленный приём — укол в самое сердце, напоминая, будто он заслужил большего, чем скромная должность и съёмная квартира. А виноватой, конечно же, считалась я.
— Мам, мы же договаривались, — устало сказал Алексей, ощущая, как напряжение растёт.
— А что я такого сказала? — вызовом вздернула бровь свекровь. — Просто констатирую факт. Кто-то строит вот такие дворцы, а кто-то не в состоянии обеспечить семью элементарным.
Она резко повернулась ко мне, и в её глазах сверкнуло что-то холодное, почти звериное.
— Мужчине нужна женщина, которая ведёт его вверх, а не висит камнем на шее. Которая сама чего-то стоит. А ты? — она презрительно оглядела меня с ног до головы. — Ты нищая. И по духу, и по сути. И сына моего тянешь за собой вниз.
Она произнесла это тихо, почти буднично, но каждое слово врезалось в кожу, словно ледяные иглы. Алексей побледнел и сделал шаг в мою сторону, но я остановила его лёгким движением руки.
Я просто смотрела на неё. В глаза. И впервые за все годы нашего знакомства не ощущала ничего, кроме странного, холодного спокойствия. Она стояла на пороге моего дома и даже не догадывалась об этом. И это было самое приятное.
— И долго мы будем стоять, как столбы? — прервала затянувшееся молчание Тамара Сергеевна, с грохотом плюхаясь в кресло, которое ещё мгновение назад ругала. — Где хозяева? Неужели не могли встретить гостей?
Она вела себя так, словно была здесь главной. Закинула ногу на ногу, поправила причёску, осматривая всё с видом ревизора.
— Мам, мы пришли слишком рано, — попытался сгладить ситуацию Алексей. — Начальник просил быть к семи, а сейчас лишь шесть.
— И что с того? Могли бы поторопиться ради таких гостей, как я, — она фыркнула.
Я молча подошла к стене у входа в гостиную и нажала на незаметную сенсорную панель.
— Что ты делаешь? — сразу подозрительно спросила свекровь. — Не трогай ничего! Ещё сломаешь, нам потом всю жизнь расплачиваться.
— Я просто вызову персонал, чтобы нам принесли напитки, — спокойно ответила я, не оборачиваясь. — Нехорошо сидеть без ничего.
Через минуту в гостиной бесшумно появилась женщина в строгой серой униформе. Её волосы были аккуратно собраны в пучок, а лицо оставалось совершенно непроницаемым.
— Добрый вечер, — произнесла она, обращаясь исключительно ко мне.
Тамара Сергеевна тут же взяла инициативу в свои руки.
— Так, милочка, — властно начала она, взмахивая рукой. — Принесите нам коньяк. Хороший, французский. И какие-нибудь закуски. Только не ваши чипсы, а что-то приличное. Канапе с икрой, например.
Женщина в униформе даже не моргнула. Она продолжала смотреть на меня, ожидая распоряжений.
Алексей ерзал на диване. Ему явно было неловко из-за поведения матери.
— Мам, так не принято…
— Цыц! — оборвала его Тамара Сергеевна. — Я знаю, как принято. Мы гости, а это прислуга. Пусть работает.
Я медленно повернула голову к женщине.
— Ольга, будьте добра, моё обычное. Алексею — виски со льдом. А Тамаре Сергеевне… — я сделала паузу, окинув свекровь холодным взглядом. — Тамаре Сергеевне принесите стакан воды. Прохладной. Без газа.