Наталье внезапно стало противно. Проглоченная устрица вызывала у неё куда меньше отвращения, чем выражения лиц окружающих…
– Извините, я… – тихо произнесла она.
Однако договорить не удалось. Соседний стол огласился шумом. Пожилая женщина в униформе уборщицы случайно задела поднос официанта. Раздался звон разбивающейся посуды и возгласы.
– Вот неумеха! – громко воскликнула Анастасия. – Таких вообще нельзя пускать в приличные заведения!
Внезапно уборщица, маленькая, сгорбленная, с лицом, иссечённым морщинами, подняла голову и устремила взгляд прямо на Анастасию. В её прямом взгляде читалось достоинство, из-за чего девушка невольно отвела глаза.
– Простите, – тихо произнесла уборщица и опустилась на колени, начав собирать осколки.
Наталья смотрела на неё и видела своё отражение. Вот точно так же она стоит за кассой, выслушивая грубость покупателей. Так же молчит, когда начальство ругает за чужие ошибки. Точно так же…
– Мама! – позвала её Елена. – Земля зовёт тебя, очнись!
«Мама!» – до Елены вдруг дошло, что мать намерена сделать, и она побледнела. – Сядь немедленно! Что ты задумала?!
Но Наталья не слушала. Она подошла к уборщице и опустилась рядом на колени.
– Давайте я помогу, – тихо предложила она.
Женщина подняла на неё удивлённые глаза.
– Нет, не стоит… Это моя работа.
– И моя тоже, – Наталья начала собирать осколки. – Я уже тридцать лет трудюсь в магазине. Знаю, что это такое.
За их спинами послышался грохот стула, который отодвигали.
– Мама! Прекрати этот спектакль! – воскликнула Елена, стоя над ними, её лицо пылало от стыда и раздражения. – Ты позоришь нас!
Наталья медленно поднялась, держа в руках поднос с битой посудой.
– Кого вы имеете в виду под «нас»? – прямо посмотрела она дочери в глаза. – Нас или тебя? Тебе стыдно, что твоя мать – простая кассирша?
– Да при чём тут это? – слегка растерялась Елена. – Просто веди себя нормально, и всё!
– А что значит «нормально»? Молча глотать устрицы по пятьсот гривен, пока эта девочка… – Наталья указала взглядом на пунцовую Анастасию. – Учит меня, как жить?
– Мам, ты что, пьяна? – понизила голос Елена.
– Я трезвая, как никогда, дочка.
К ним подошёл Сергей, за ним осторожно подтянулись остальные.
– Наталья Петровна, может, вам плохо? – мягко спросил зять. – Может, вы устали после дороги? Идите, отдохните.
– А что, неудобно перед партнёром? – усмехнулась Наталья. – Теща оказалась не той, за кого её выдавали?
– Мама!
– Что? Я понимаю, зачем меня сюда пригласили. Хотели показать Владимиру Анатольевичу, какая у вас идеальная семья. Три поколения, традиции, бла-бла-бла… Но незадача: я не умею есть устрицы и не знаю, что такое карпаччо.
Внезапно Анастасия опомнилась. Она захихикала и достала телефон.
– О, бабушка в ударе! Это будет отличный контент для тиктока!
– Убери телефон, – строго сказала Наталья, поворачиваясь к ней, – и перестань называть меня бабушкой. Мы виделись всего несколько раз, и я тебя не знаю.
– Мама, хватит! – схватила её за руку Елена. – Уходим отсюда. Сейчас же!
– Отпусти, – приказала Наталья.