Елена Сергеевна стояла немного в стороне, не вмешиваясь в общий разговор. Когда начало смеркаться, свекр…
— Я, пожалуй, поеду. Уже слишком поздно.
— Мам, может, останешься? У нас ведь свободная комната есть, — предложил Илья.
Анна напряглась. После всего случившегося предложение мужа казалось ей неуместным. Однако свекровь, к удивлению Анны, сама покачала головой.
— Нет, пойду домой. Здесь слишком… просторно для меня.
Елена Сергеевна попрощалась с каждым подчеркнуто вежливо, но холодно. С невесткой даже не обнялась — лишь кивнула. Подозвав сына в сторону, она коротко что-то прошептала ему на ухо и направилась к машине.
Илья проводил мать, помог ей устроиться в автомобиле и немного постоял, наблюдая, как машина отдаляется. Когда свекровь уехала, Анна подошла к мужу и тихо спросила:
— Что она тебе сказала?
Илья вздохнул, приобнимая жену за плечи.
— Что твоя бабушка могла бы оформить участок не только на тебя, но и на нас обоих юридически.
— Но ведь мы все равно оформили дом на двоих, — удивилась Анна.
— Да. Но маме почему-то кажется, что ты меня обманешь. Прости ее, Ань. Она просто… старой закалки. Для нее имущество — это всегда символ статуса и власти.
Анна кивнула. Она в чем-то понимала свекровь. Елена Сергеевна выросла в суровые времена, когда квартира или машина действительно служили показателем успеха. Но это не давало ей права предъявлять претензии к тому, что построили другие.
Остальные гости разъехались ближе к ночи. Уставшие, но довольные, Анна и Илья наконец остались одни в своем новом доме.
— Ты молодец, — сказал Илья, обнимая жену. — Я боялся, что ты взорвешься или расплачешься, когда мама начала… ну, ты понимаешь.
— Я чуть не взорвалась, — призналась Анна. — Но потом подумала: мы столько вложили в этот дом, чтобы позволить кому-то его обесценить. Даже твоей маме.
— Просто у нее никогда не было ничего подобного, — попытался объяснить Илья. — Ей немного обидно.
— Я понимаю, — кивнула Анна. — Но это не значит, что мы должны чувствовать вину за то, что сами всего добились. Мы честно трудились все эти годы.
Илья долго молчал, глядя в окно на засыпающий сад.
— Знаешь, я думаю, она больше не станет поднимать этот вопрос, — наконец сказал муж. — Ты сегодня… поставила ее на место. Ответила достойно.
— Я не хотела ее обидеть, — вздохнула Анна. — Просто защищала наш дом. То, что мы создали вместе.
В тот вечер, лежа в собственной спальне в доме, построенном собственными руками, Анна размышляла о случившемся. Ей было немного грустно из-за реакции свекрови. Хотелось, чтобы Елена Сергеевна искренне порадовалась за них, а не пыталась предъявить права на плоды их труда.
Но вместе с тем Анна испытывала гордость — за дом, за мужа, за себя. За то, что не промолчала, не дала обесценить их шестилетний труд. Иногда защита своего труда — это защита собственного достоинства.
Анна повернулась к Илье, который уже засыпал.
— Знаешь, я все равно хочу, чтобы у твоей мамы тоже было хорошее жилье, — тихо сказала она. — Может, поможем ей продать Новоград-Волынский и приобрести что-то более удобное? Только не здесь, — быстро добавила Анна, предупреждая возможную идею мужа. — Пусть у нее будет свое, хорошее. И у нас — свое.
Илья сонно улыбнулся и притянул жену к себе.
— Вот почему я тебя люблю. Ты умеешь защищаться, но не затаиваешь зла.
За окном тихо шелестели листья на ветру. Дом, их собственный дом, надежно укрывал молодую семью от всех невзгод. Дом, возведенный по кирпичику, своими руками, с любовью и надеждой на будущее. И пусть не все умеют радоваться чужому счастью, Анна твердо решила: она не позволит никому, даже самым близким, отнять или обесценить то, что они с таким трудом создали.