Андрей растерянно переводил взгляд с матери на жену, не привыкший к тому, что конфликты разрешаются без его матери.
— Тамар, ты слишком далеко заходишь, — наконец произнёс он.
— Я защищаю нашу семью, — ответила Тамара. — Если ты не в силах это сделать, я возьму на себя эту роль.
— От кого именно ты защищаешься? От моей матери?
— От токсичного человека, который управляет тобой и причиняет вред нашим детям.
— Токсичного?! — вскрикнула свекровь. — Я всю жизнь ради вас старалась! Я Андрея одна воспитала! Я…
— Вы воспитали человека, неспособного принимать самостоятельные решения, — перебила её Тамара. — Который готов предать жену и детей ради одобрения мамы. Это не повод для гордости, Нина Петровна.
Нина Петровна замахнулась на Тамару, но та успела перехватить её руку.
— Не смейте. Это последнее предупреждение. Уходите.
Свекровь вырвала руку и обратилась к сыну.
— Андрей, пойдём. Пусть она одна со своими выкидышами остаётся.
Но Андрей остался неподвижным. Он стоял с опущенной головой, и в его душе происходило нечто, что Тамара не видела многие годы.
— Андрей! — позвала мать. — Ты пойдёшь?
Он поднял взгляд, посмотрел сначала на мать, затем на жену и на дверь детской, за которой затихли дети.
— Мам, иди домой, — тихо сказал он.
— Что? Ты меня выгоняешь? Родную мать?
— Я прошу тебя уйти. Нам нужно поговорить с Тамарой.
— Да она тебе мозги промыла! — не могла поверить свекровь в происходящее. — Настроила против меня!
— Мам, пожалуйста. Просто уйди.
Нина Петровна смотрела на сына как на предателя, её глаза были полны слёз обиды и ярости.
— Ты пожалеешь об этом, Андрей. Если она тебя бросит, не приходи ко мне! Забудь, что у тебя есть мать!
Она развернулась и вышла, громко хлопнув дверью. В квартире воцарилась тишина. Андрей и Тамара стояли друг напротив друга, не зная, что сказать.
Первым заговорил Андрей.
— Прости меня.
Тамара удивлённо посмотрела на него. Она ожидала услышать упрёки и обвинения, но не извинения.
— За что?
— За всё. За то, что позволял матери так с тобой обращаться. За то, что не защищал тебя и детей. За свою слабость.
Он сел на стул в прихожей, обхватив голову руками.
— Я думал, что поступаю правильно, что нужно уважать старших и слушаться маму. Она всегда говорила, что знает лучше, и я верил ей. Но сегодня… Когда я увидел страх в глазах Ильи и Оли… Когда услышал, как мать угрожает забрать их у тебя… Я понял, что ошибался.
Тамара присела рядом. Впервые за много лет она увидела в нём того человека, в которого когда-то влюбилась — не маменькиного сынка, а мужчину, способного признать свои ошибки.