и все денежные накопления на счетах — были завещаны Орисе.
Максим вскочил с места:
— Что?!
— Завещание удостоверено мной лично. Богдан находился в здравом уме и действовал добровольно.
— А как же дача?! — выкрикнул Максим. — Дача в Чабанах!
Нотариус заглянула в документы:
— Дача в завещании не указана. Следовательно, она переходит по закону — вам, как сыну наследодателя.
Максим облегчённо выдохнул и опустился на стул:
— Слава богу…
Мы вышли от нотариуса. На улице Максим обнял меня:
— Леся, хоть дача осталась за нами. Хоть что-то уцелело.
— Да, — я прижалась к нему. — Хоть это. С момента похорон прошло два месяца, и мы решили съездить туда, привести всё в порядок после зимы. Приехали ранним субботним утром. Подъехали к участку — калитка заперта новым замком. Я вышла из машины и подошла ближе. На воротах висела табличка: «Частная собственность. Посторонним вход воспрещён».
— Максим, посмотри, — позвала я его.
Он подошёл, прочитал надпись и сжал кулаки.
В этот момент из дома вышел мужчина лет сорока в рабочей одежде:
— Вы кого ищете?
— Это наша дача, — сказал Максим.
— Ваша? — усмехнулся мужчина. — Это теперь моя дача. Я приобрёл её у Богдана ещё в декабре. Могу показать договор, если хотите.
— Покажите!
Мужчина ушёл внутрь дома и спустя несколько минут вернулся с бумагами в руках: договор купли-продажи от 22 декабря 2023 года; продавец указан как Богдан — тут не могло быть ошибки.
Максим резко развернулся и направился к машине. Я поспешила за ним:
— Макс, подожди!
— Поехали отсюда.
— Но мы должны что-то предпринять!
— Что именно?! — он обернулся ко мне с перекошенным лицом от злости и боли. — У него есть официальный договор! Всё оформлено! Отец продал нашу дачу! Закон на его стороне!
— Но он ведь обещал нам её…
— Обещал на словах! Без единой бумаги! Значит, ничего он не обещал!
Он сел за руль и завёл двигатель. Я устроилась рядом молча. Мы уехали прочь оттуда.
Дорога прошла в тишине. Потом Максим произнёс:
— Знаешь, что больше всего бесит?
— Что?
— То, что он продал эту дачу молча… И поехал развлекаться на море за эти деньги… Это отвратительно.
— Макс, пожалуйста…
— Почему «пожалуйста»?! Отец предал меня! Говорил одно про дачу – а сам тихо её продал какому-то мужику… А потом шиковал со своей любовницей на побережье!
Когда мы вернулись домой, Максим рухнул на диван лицом к стене. Я присела рядом – не знала даже с чего начать разговор.
А что тут скажешь? Когда за один день рушится твоя мечта о доме за городом – том самом доме, куда вложено столько труда и средств – вместе с ней исчезает светлая память об отце…
Это был урок для нас обоих.
Горький урок.
Больной до слёз урок.
Несправедливый до отчаяния…
Но возможно – необходимый…
Теперь мы поняли: себя нужно защищать документами… Бумагами… Подписями… И даже недоверием…
Потому что люди бывают слабыми… Люди способны меняться… Люди могут предать…
Даже те, кто казался самым родным…
Даже отец…
И никакая любовь или устные заверения не спасут тебя без официальной бумаги с подписью…
Это звучит жестоко…
Это вызывает боль…
Но это реальность.
Реальность, которую мы осознали слишком поздно…
И слишком дорогой ценой…