Богдан тяжело выдохнул и опустился на скамью.
— Дом твоего отца. Я хочу переоформить его на себя.
Леся не сразу уловила смысл сказанного. Отец оставил дом? Тот самый, что стоял на другом краю села, где они жили до смерти Павла два года назад?
— Зачем тебе это?
— Продать можно. Деньги нужны, Лесь. Хочу трактор купить — свой, частный. Сейчас кооперативы разрешили, можно брать заказы. Будем больше зарабатывать.
— Но дом принадлежит мне. Отец его мне оставил.
— Формально — ничей он. Завещания не было, в БТИ не числится. Александра говорит, можно через знакомых оформить задним числом.
— Задним числом? — Леся прижалась к печке, чувствуя подступающую тошноту. — Ты хочешь подделать бумаги?
— Не подделать… просто правильно оформить. Лесь, мы же семья. Какая разница, на чьё имя записан? Всё равно вместе жить будем.
— А если не будем?
Богдан резко поднял голову.
— Что ты имеешь в виду?
Леся промолчала и повернулась к печке, приоткрыла заслонку. Пламя разгоралось и потрескивало сухими дровами.
— Лесечка, ну не сердись ты так… Я ведь стараюсь для нас обоих.
— Для нас? Или всё-таки для себя?
— Для семьи!
— Тогда почему всё делаешь тайком? Почему даже не посоветовался?
Богдан встал и начал шагать по комнате.
— Потому что знал: запретишь сразу. Начнёшь говорить: «Дом отца, память». А толку от памяти? Дом пустой стоит да гниёт потихоньку. Лучше продать и вложить деньги в дело.
Леся сглотнула комок в горле. Да, тот дом давно стоял заколоченным.
После похорон они переехали в новую избу — там печь была удобнее да теплее зимой. Но старый дом хранил её воспоминания: детские годы, школа, вечера у самовара с родителями…
— Я подумаю об этом… — тихо сказала она. — Но пока ничего не оформляй.
Богдан кивнул нехотя; по выражению лица было видно — недоволен он этим решением.
***
Спустя три дня Лесю позвала к себе свекровь — Домна Кирилловна: женщина властная и с острым языком.
Жила она одна в избе соседнего села после того как старший сын Матвей уехал работать на завод «Мотордеталь» в Кременчуг.
Леся пришла после обеда с пирогом из капусты и банкой варенья в руках. Свекровь встретила её у порога взглядом сверху вниз:
— Раз пришла — заходи уж!
В доме пахло хлебом из печи и кислым молоком.
Домна Кирилловна усадила невестку за стол и налила чай из старого самовара со следами времени на металле.
— Слышала я: ты с Богданом повздорила… Из-за дома отца твоего?
Леся насторожилась:
— Не ругались мы… Просто мнения разные у нас вышли…
— А чего ж ты против-то? Мужик дело предлагает! Продать дом да вложиться в хозяйство! Или жадность душит?
— Это мой дом… Отец мне его оставил…
— Всё отец да отец! — свекровь стукнула ладонью по столу так, что чашка дрогнула. — А толку-то от него? Стоит без дела да разваливается! Лучше бы сыну передала – он бы пользу принёс!
Леся крепко обхватила кружку обеими руками; внутри всё кипело от возмущения:
— Это моё решение…
Домна Кирилловна сузила глаза:
— Твоё?! Да кто ты такая тут решать?! Живёшь под нашей крышей да ешь нашу еду! Шесть лет замужем – а детей нет! Не умеешь самого главного бабьего дела!
Слова резанули больнее плети… Леся побледнела – но промолчала…
Свекровь продолжала:
— И ещё скажу: машинка твоя швейная мне нужна! Матвею отправлю – пусть жене Мелании достанется! Ей детей одевать надо… А тебе зачем она? Всё равно пусто внутри!
Леся резко поднялась со стула – руки дрожали от злости и боли… Та машинка была последним напоминанием о матери…
Когда она была маленькой – мама шила ей платья и рубашки именно на ней… Учила держать иголку правильно…
Голос Леси прозвучал твёрдо:
— Машинку я никому не отдам… Она принадлежит мне!
Свекровь тоже поднялась во весь рост:
— Ах вот как?! Ну смотри… Пожалеешь ещё о том, что перечишь мне!
Леся вышла за порог стараясь удержаться от слёз…
Октябрьский ветер рвал платок с головы и хлестал по щекам ледяными струями…
В деревне царило безмолвие: дым лениво тянулся из труб; где-то лаял пёс; вороны каркали над голыми берёзами…
Дома Богдана не было – говорил утром: поедет в Узин за соляркой для трактора…
Леся растопила печь и принялась за домашние хлопоты…
Но мысли путались одна за другой… Не давали покоя…
Свекровь… Дом… Александра из Кременчуга… Всё это складывалось во что-то тревожное…
***
Правда всплыла спустя неделю…
Леся пошла в сельсовет – нужно было получить справку для колхоза о надбавке за перевыполнение плана…
Секретарь сельсовета Лариса – женщина добродушная да разговорчивая – встретила её радушно:
— Лесечка! Заходи скорее! Как там у вас дела на ферме? Говорят – план по молоку перевыполнили аж на сто двадцать процентов?!
— Так точно… Вот справочку принесла подписать…
Лариса взяла бумагу и потянулась к печати:
— А слышала ли ты?.. Богдан твой документы подавал недавно… В БТИ… На дом Павла…
У Леси похолодело внутри:
– Какие документы?..
– Ну как какие?.. На оформление собственности!.. Говорит – отец тебе завещал вроде как… а зарегистрировано нигде не было… Вот он справочку архивную принёс задним числом оформленную… Теперь собственник он сам стал!.. Уже штамп поставили…
Руки у Леси задрожали мелкой дрожью…
Значит всё-таки сделал это… Тайком… За её спиной…
– А когда же это случилось?..