Июль тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.
День Казанской иконы Божией Матери — престольный праздник в Тараще.
С самого утра деревня оживлённо готовилась: женщины стряпали пироги, мужчины расставляли столы возле клуба, молодёжь украшала улицу гирляндами из цветных флажков.
Леся отвечала за организацию торжества. Председатель колхоза поручил ей это дело — был уверен, что она не подведёт.
Она обходила ряды столов, следила, всё ли на месте: блины с мёдом, пироги с капустой и грибами, окрошка, квас в дубовых бочках.
Колхоз выделил на угощение пятьсот гривен.
Леся распорядилась средствами с умом: съездила в Узин и купила «Докторскую» колбасу по два девяносто за килограмм, кабачковую икру по сорок две копейки за банку, сахар и муку.
Празднование началось ровно в полдень.
Сначала те, кто чтил традиции, отправились к часовне на краю деревни — помолиться и поставить свечи. Затем все собрались у клуба.
Звучал аккордеон, женщины водили хороводы под «Во поле берёза стояла», мужчины пили самогон и чокались за богатый урожай.
Леся стояла у стола с пирогами — раскладывала их по тарелкам и приветливо улыбалась гостям.
На ней было новое платье из вельвета с мелким цветочным узором — купленное в Кременчуге за двадцать три гривны. Волосы заплетены в косу и перевязаны ярким платком.
— Леся Ивановна, а вы споёте сегодня? — обратилась к ней молодая доярка Лилия.
— Я не певица тебе, Лилия…
— Ну что вы! В такой день все поют!
Леся рассмеялась. Но вдруг смолкла: её взгляд остановился на нём.
Богдан стоял у ворот клуба. Худой, постаревший…
Волосы тронула седина, лицо осунулось. В руках сумка с вещами. Он медленно двигался сквозь толпу гостей. Люди расступались перед ним молча: кто-то шептался вполголоса…
Он подошёл к столу рядом с Лесей. Долго смотрел ей в глаза — молча…
— Привет тебе, Леся…
— Привет… Богдан…
— Я вернулся… срок закончился…
— Вижу…
Леся положила на тарелку три блина и полила их мёдом. Подала ему:
— Угощайся… праздник же сегодня…
Богдан взял тарелку растерянно:
— Леся… можно поговорить?
— О чём?
— Ну… о нас… Я хотел попросить прощения… Понял многое там… Был неправ…
Леся вытерла руки о передник и спокойно посмотрела ему в лицо:
— Я простила тебя уже давно… Но это не значит, что мы снова будем вместе…
— Почему?
— Потому что мне не нужен человек рядом… который меня не уважает…
Богдан опустил голову. Его руки дрожали вместе с тарелкой блинов:
— Я изменился… правда… Три с половиной года там дали время подумать… Каждый день думал о тебе… Понимал свою ошибку…
— Хорошо… что понял… — сказала Леся тихо и повернулась к пожилой женщине у стола: — Елена бабушка! Вам пирожок с капустой или грибной?
— С грибочками давай! Ты умница такая! Всё так красиво устроено!
Богдан остался стоять неподвижно среди веселья. Музыка гремела вокруг — аккордеон выводил «Птицу счастья» Гнатюка.
Молодые плясали во дворе клуба; старики сидели за длинными столами под навесом — пили квас да вспоминали прошлое…
— Леся… ну дай мне шанс… хоть один…
Она повернулась к нему снова. В её серых глазах была лишь твёрдая уверенность женщины знающей себе цену:
— Хочешь шанс? Получи его: живи дальше сам. Найди работу нормальную… построй дом заново… Может быть когда-нибудь встретишь женщину – она тебе поверит… Только это буду уже не я…
Он смотрел на неё долго:
— Неужели совсем ничего не осталось?..
Она вздохнула:
— Осталась память… Как мы были молоды когда-то… Как танцевали на свадьбе нашей… Как ты приносил мне ромашки из поля… Но всё это осталось позади. А я живу настоящим днём…
С подноса она взяла кружку кваса и протянула ему:
— Выпей-ка лучше! На празднике грустить нельзя! А потом ступай – дел ещё много сегодня!
Он выпил залпом. Поставил кружку обратно на стол и вытер губы тыльной стороной ладони:
— Извини меня… Если бы можно было вернуть всё назад…
Но она перебила его спокойно:
— Нельзя ничего вернуть назад… Только вперёд идти можно теперь…
Он молча кивнул головой. Постоял немного ещё среди гостей – потом развернулся и пошёл прочь сквозь толпу людей…
Плечи его были опущены вниз; походка тяжёлой стала от усталости или горечи…
Леся провожала его взглядом недолго – потом вновь обернулась к детям возле стола:
— Кто хочет пирожок с вареньем?
Праздник длился до самой ночи. Когда стемнело окончательно – посреди площади разожгли большой костёр. Пламя поднялось высоко над головами собравшихся – освещая их лица мягким светом огня…
Кто-то начал петь «Катюшу», остальные тут же подхватили знакомую мелодию – голоса звучали единым хором: тёплым и родным…
Леся стояла чуть поодаль от всех – смотрела на языки пламени задумчиво…
К ней подошла Лилия – та самая молодая доярка:
– Леся Ивановна… вы такая сильная женщина! Я бы так не смогла выдержать спокойно всё это…
– Сможешь ещё… Когда жизнь научит тебя этому…
Девушка согласно кивнула головой – глядя задумчиво в огонь костра…
А Леся думала уже о завтрашнем дне: как снова пойдёт утром работать на ферму…
Как вечером вернётся домой – туда где прошло её детство; растопит печь; поставит картошку вариться; включит радио – может быть там снова прозвучит «Ветер с моря дул» по «Маяку»…
Жизнь шла своим чередом дальше — без Богдана; без обид; без сожалений о прошлом…
Костёр потрескивал тихонько; искры взмывали вверх к звёздному июльскому небу над Таращей…
Где-то далеко ухнула сова во тьме ночной… Деревня погружалась во сне после долгого праздничного дня — укутанная теплом летней ночи и полной тишиной вокруг…