Тамара облегчённо выдохнула. Она опасалась бюрократических проволочек, длительных проверок и возможных отказов. Однако, судя по всему, что-то в их беседе произвело на директора большее впечатление, чем любые бумаги.
— Нам пора собираться, — произнесла Ирина, вставая. — Можно я возьму кофточку? — обратилась она к директору.
Та кивнула, соглашаясь.
В поезде было тесно и душно, воздух пах пылью. Тамара сидела у окна, прижимая к себе заснувшую Олесю. Девочка положила голову на её колени и крепко сжимала подол платья, словно боялась, что мама вдруг пропадёт. Рядом устроилась Ирина, прижавшись плечом, и не отрывала от неё взгляда.
— А у нас есть корова? — тихо поинтересовалась она, стараясь не разбудить Олесю. — А куры? В детдоме было хозяйство, но молоко давали только малышам. Я Вовке иногда отливала от своей порции, когда нам выдавали.
— Корова есть, — ответила Тамара, гладя русую косу девочки. — Уже старенькая, но молока хватает.
— А я умею доить, — быстро добавила Ирина. — Дома всегда маме помогала, и вам помогать буду, вот увидите. И огород полоть, и готовить, и шить… Я всё умею.
В её голосе звучала такая искренняя готовность быть нужной, что у Тамары сжалось сердце. Девочка боялась оказаться ненужной, боялась, что её могут вернуть обратно в детдом.
— Ириночка, — тихо сказала Тамара, обнимая её за плечи. — Ты будешь жить с нами не из-за умений. А потому, что мы — семья. Понимаешь?
Ирина кивнула, но в её глазах оставалась тревога.
— А про папу… что-нибудь известно?
Тамара задумалась. Не хотелось омрачать радость встречи плохими новостями. Но обманывать тоже не хотелось.
— Похоронка пришла, Ирина, — тихо произнесла она, сжимая её руку. — В сорок третьем. Твой отец погиб.
Ирина опустила голову, её плечи задрожали. Тамара обняла её, прижала к себе, дала время выплакаться.
— Я знала, — прошептала Ирина, когда рыдания немного утихли. — Чувствовала, что его нет в живых. Если бы был — нашёл бы меня.
— Он был хорошим человеком, твой отец, — сказала Тамара. — Мы его помним.
Ирина вытерла слёзы и выпрямилась.
— И как мы теперь будем жить?
— С нами. В нашем доме места хватит. Мама, я, Виталик-брат, Вовенька-маленький… и вы с Олесей. Большая семья получится.
— А вы… вы правда хотите, чтобы мы с вами жили? — Ирина заглянула ей в глаза, ища подтверждения своим надеждам.
— Конечно, хочу, — Тамара провела рукой по её щеке. — Вы теперь наши. Разве я могла оставить вас там?
Ирина прижалась к ней, обвила руками, и Тамара почувствовала, как сильно бьётся её сердце.
— А в Полесском много людей? — спросила Ирина спустя некоторое время. — Мои подруги — Настя, Света — живы?
— Живы, — ответила Тамара. — Мужчин, конечно, мало. Но жизнь потихоньку налаживается. Солдаты возвращаются.