Да, это была проблема! Она действительно не знала, кто отец ребёнка, — муж, который был уже два месяца в коме после аварии, или сосед, который давно и глубоко женат.
Элла догадывалась, что такое могло произойти только с ней. Слишком всё сложно было в её в жизни, начиная с самого детства.
Подруга же была другого мнения.
— Элка, я не понимаю, как такое могло произойти с тобой, скажи мне? Ты же самая умная среди нас — спросила Анька, что жила вместе с ней последнюю неделю.
Элле скоро рожать, и Аня переживала за неё. Дома одна, если что — и скорую вызвать некому.
— Со мной это произошло, потому что я всё в этой жизни делаю наперекор здравому смыслу. Если бы я дружила с головой, Анька, и действительно была, как ты говоришь, умной женщиной, со мной бы этого никогда не произошло!
— Как ты будешь решать вопрос с отцовством, скажи мне? Ведь тебе же нужно знать, от кого твой мальчик. Ты имя-то придумала?
— Назову Костиком, в честь своего отца. А с его отцовством решу, когда всё утрясётся. Егор в коме. Надеюсь, что он выздоровеет. А Роман Григорьевич затихарился и теперь везде ходит за ручку вместе со своей женой.
— Вот по.донок! Слушай, как ты вообще могла с ним, он же старый. И лысый, бррр! — Анька скорчила неприятную рожицу.
— Да не собиралась я с ним никаких отношений заводить! Ведь так и подумала тогда — пожилой, женатый, приличный. Сосед. Понимаешь, я доверилась ему, а вышло вон что! — Элла затихла и схватилась за живот. — Ой!
— Что?
— Нет, показалось. И никакой он не старый, что ты! Пятьдесят всего.
— Ну вот! Старикан, а туда же — лезет в любовь играть. Пусть вон идёт внукам сопли подтирает вместе со своей женой — бабкой, — безапелляционно заявила Анька.
А потом, подумав, добавила:
— Элк, а может, он и ни при чём? Сосед-то твой любвеобильный. Может, всё-таки отец-то Егор?
— Я тоже так поначалу думала, когда узнала о беременности. Отец — Егор, кто ж ещё-то? А потом… Когда всем вокруг уже стало очевидно, что я в положении, ко мне подошёл сосед.
— Ну? И что? — не терпелось узнать подробности Аньке.
— Ну и говорит мне — я, конечно, от ребёнка не отказываюсь и всё такое. Но вы должны меня понять — у меня жена, положение. И вообще, я в таком возрасте, когда поздно судьбу менять. А я чуть в обморок не грохнулась там же.
Говорю, а при чём здесь, простите, вы, Роман Григорьевич? Вы-то каким боком к моей беременности имеете отношение, я что-то не пойму? Так-то я замужем.
— Ну, а он что? — не унималась Анька.
— А он — ну как же так, Эллочка! Я же всё подсчитал. Ведь у вас пятый месяц, я не ошибаюсь? Не ошибаетесь, отвечаю, Роман Григорьевич. Ну вот, говорит, наше с вами единственное свидание помните, надеюсь? Как раз сроки и совпадают.
А я ему — а вы что ж, мной воспользовались тогда? Я же пьяная была, плакала, жаловалась вам на измену своего мужа. А вы, получается, воспользовались мной, бесчувственной от слёз, переживаний и выпитого спиртного? Напоили и надругались?
— Вот гад какой! И что он тебе ответил?
— Говорит — простите меня великодушно, но я же мужчина. А когда рядом молодая, красивая, да ещё и такая несчастная женщина — устоять очень трудно! Ага, говорю, особенно, когда она ничего не соображает и не сопротивляется, так?
— Ну? А он? Как оправдывался?
— Простите меня, Эллочка, говорит. Только Тамаре моей ни слова, прошу вас. Вы же должны понимать…
А я ему говорю — а с чего это вы, Роман Григорьевич, так уж уверены, что это ваш ребёнок? Ведь я замужем, и муж у меня молодой и сильный, и он не в дальней длительной командировке, а рядом со мной.
— Так, так. Хороший вопрос. И что же он ответил тебе? — спросила Анька.
— А то. Вы говорит, живёте уже три года, а детей нет. А как со мной это дело случилось, так, говорит, сразу и понесла ты. От меня, говорит, все женщины сразу беременеют.
— Вот какой по.д.лец, ну ты посмотри. Надо тебе его припугнуть было — что заявление напишешь об изнасиловании. Пусть бы тогда выкручивался! Ещё и Егора до комы довёл.
— Да, с Егором совсем плохо вышло. Я хоть и держала на него обиду, что с Танькой его тогда застукала, но всё-таки жаль, что он в такую передрягу попал. В аварию, да в кому потом. Теперь вот неизвестно ещё, выберется или нет.
— А всё этот гад виноват!
— Да. Однозначно, он виноват! Егор тогда из подъезда выходил, я ждала на улице. А этот его не видел. Подходит ко мне и сразу — как там мой ребёночек себя чувствует? Растёт, малыш?
А Егор услышал всё это да как заорёт — отмстила мне, всё-таки, с.у.чка! Не простила! Со стариканом переспала! Прыг в машину и умчался. А потом позвонили мне и сказали, что разбился он на машине, в коме лежит.
— Да, дела…
— Вот, что я такая несчастливая? Ну скажи ты мне? Я же не собиралась ему изменять. Не планировала даже. Порядочному человеку на жизнь свою решила поплакаться, горем поделиться. А оно вон как всё обернулось!
Элла заплакала.
— Эй, ты давай прекращай. Тебе рожать со дня на день, а ты тут рыдаешь.
— Егора жалко-о-о! Я ведь его люблю, непутёвого, люблю, — продолжала плакать Элла.
— Ну любишь и люби! Молодец, так и должно быть. Вот родишь сыночка ему, поправится он и заживёте счастливо одной дружной семьёй. Всё будет хорошо, вот увидишь!
Слова Аньки оказались пророческими. Всё действительно уладилось.
Элла родила в положенный срок здорового мальчика. А через неделю пришёл в себя Егор. Он, конечно, мало что помнил, после травмы головы, но жену узнал. И очень радовался новорожденному сыну. Потихоньку стал восстанавливаться, скоро на выписку.
А однажды к Элле, гуляющей с ребёнком во дворе, подошла соседка — жена Романа Григорьевича Тамара.
— Какой малыш у вас прекрасный! Так на мужа вашего похож. Кстати, как он там, выздоравливает? Ну и хорошо. Да, и ещё хотела вам сказать…
Она слегка замялась, а потом продолжила.
— Тут мне муж признался, что согрешил с вами однажды, но вы не виноваты, я знаю, знаю… Так вот, он почему-то считает, что это его ребёнок. Наивный. Он даже не знает о том, что двое наших детей — не его. Он бесплоден, хотя и не подозревает об этом. А я знаю. Именно поэтому мне пришлось когда-то прибегнуть к радикальным мерам. Я на это решилась, после пяти лет бездетного брака с ним.
Ну а вам всем троим желаю здоровья — живите спокойно и забудьте всё как страшный сон.
Элла была вне себя от радости. Вот дела! Чего только в жизни не бывает!
