Олег женился на однокласснице. Жили они в его квартире, досталась ему по наследству от бабушки. Было им всего по двадцать лет. Родился сын.
Олег ушел служить, на год ушел, а вернулся к разбитому корыту. Жена присылала ему фотографии сына. Вот мальчик научился ползать, а вот он сделал первые шаги. А вот он купается в бассейне, а вот гонится по двору за котенком.
Олег умилялся. Он звонил домой и слушал голосок своего сынишки. И она говорила с ним, как ни в чем не бывало. А уже делила ночи с другим. И так осторожно они встречались, что никто ни о чем не знал и не сказал ему ни слова. Жена встретила другого.
Настоящую свою любовь. А не написала ему, чтобы он не впал в отчаянье. Последние полгода писала ему письма, а сама уже жила с другим.
Тот поселился в его квартире. Жена предложила Олегу пожить пока в одной из трех комнат. Пока не разменяются. Олег слушал весь этот бред и холодел.
Ему дали год за нанесение телесных повреждений средней тяжести. Он вышел из мест лишения свободы уже разведенным, лишенным родительских прав, но доли собственности в своей квартире они его так и не лишили. Предложили выкуп. Он дал согласие, подписал нужные бумаги.
Стал жить у отца, ему там были рады. Правда, у отца была новая жена, уже беременная. Олег казался сам себе лишним в отцовском доме. Он купил участок в пригородной зоне под застройку и начал понемногу строить себе дом своими руками.
И проект они с отцом вместе индивидуальный сделали, и участок распланировали, и фундамент залили. Решили строить дом поэтапно.
Олег уже через три месяца смог заехать в свое жилище. Отец помог сыну купить машину. Вместе они возвели теплый гараж. Жизнь налаживалась.
Шли годы. У отца в семье уже было двое детей — сын и дочь. Сводные брат и сестра любили Олега. Он часто приходил к ним в гости и в эти минуты чувствовал себя счастливым человеком.
Мачеха оказалась человеком такой доброты и порядочности, что её ни в чем нельзя было упрекнуть. Она никогда не ездила на могилку матери Олега, и всегда отправляла их с отцом туда одних.
Говорила при этом, что это — святое, и это только их с отцом и боль, и светлая память.
Она никогда не давала советов своему пасынку, старше которого была всего на десять лет. А отец давал. — Жениться тебе нужно, сынок. Когда же сердце твое оттает? — Олег ничего отцу не говорил в ответ. Он просто вставал с дивана и говорил, что ему пора домой. И уходил. Молча.
К двадцати шести годам Олег превратился в завидного жениха. Половину дома он уже построил, участок благоустроил. Теперь у него и сад молодой стал плодоносить, и огород был ухоженным и обработанным.
Он проложил прекрасные дорожки и тропинки. Олег строил дом для семьи. Подсознательно. Но жил в доме совершенно один.
В жизнь Олега никто не вмешивался. Мачеха как-то попробовала посватать ему порядочную девушку, но Олег на знакомство даже не пришел. Иногда Олег останавливал автомобиль неподалеку от детского садика, в который ходил его сынок.
Подолгу сидел за решетчатым забором площадки для прогулок малышей и смотрел на своего сына. Не подходил к нему, просто смотрел.
А в том году первого сентября его сынок уже пошел в школу. И опять Олег был на линейке в толпе гостей и издалека любовался Петей. И чуть-чуть не ринулся к нему, когда сын крикнул громко — «Папа, ты где?» Этот ринулся. Этот вор. По какому праву? И жена стояла и сияла, как пятак начищенный. Ребенок шел в первый класс в их школу. Любовь — только слово! Ничего за ним не стоит.
Все изменяют всем. Даже придумали какую-то глупую поговорку: «Хороший леваk укрепляет брак!» А одна из ведущих программы «Давай поженимся!» все время повторяет, что мужчины не приходят к одиноким женщинам, они приходят на очередь!
Вот и эта новенькая сотрудница из бухгалтерии с таким красивым именем Клара даже тон голоса меняла, когда разговаривала с Олегом. — Только для вас, Олег Дмитриевич, у меня уже готовы все документы.
Только вам командировочные я выдаю мелкими купюрами, чтобы вам удобно было расплачиваться в дороге, только для вас у меня всегда есть время! Обращайтесь!
Разве это не намек был? Он подождал её вечером после работы и распахнул дверцу автомобиля. — Куда поедем? — Что вы, что за намеки, я не такая!
Гордо вскинула голову и пошла по тротуару. Олег разозлился даже. Подумаешь, не такая! А какая? Родила ребенка вне брака, поднимает его одна, живет со своей старенькой мамой в тесной квартирке на окраине города.
Не такая! А какая же? Чем лучше других? Ишь, пошла как гордо. А фигурка — точеная. Только росточком маловата. Что же? Найдем других.
Но что-то изменилось в их отношениях после этого эпизода. Клара больше не шутила при нем, а только грустно смотрела своими огромными глазами. И что-то будила в сердце мужчины.
Олег как раз был в бухгалтерии, когда Клара при нем ответила на звонок по мобильному телефону, выслушала что-то, побелела, как стенка, и… потеряла сознание. Олег в один прыжок оказался возле её рабочего стола, не дал ей упасть на пол, подхватил на руки.
— Что? Что?
— Мама умерла, — чуть слышно прошептала она. — Поставьте меня на ноги. Неудобно.
— Пришла в себя? Молодец. Потерпи, девочка! Потерпи! Дыши, дыши, моя хорошая! Дыши! Это нормально, это естественно, что дети переживают своих родителей. И наши нас переживут. Хоронить есть кому?
— Некому! Я одна на свете! И что теперь делать, ума не приложу.
— Я помогу. Держись! Я тебя не брошу! Пойдем!
Олег подружился с маленьким сыном Клары. Свадьбу они не делали, а только расписались. На регистрации и усыновлении настоял Олег. Зачем унижать женщину гражданским браком? У неё должно быть стабильное положение в жизни. Он ей не игры предлагал. Он её не на забаву звал за собой. Он собирался с ней жизнь прожить.
У них не было прошлого. Их жизнь начиналась прямо вот с этой минуты, когда он подхватил её на руки и встал рядом в ту самую горькую минуту. А может быть и чуть раньше. Может, что-то проснулось в сердце Олега, когда он услышал именно эту её фразу — «Я не такая!»
Кажется, что боль прошла, что Олег забыл свое прошлое навсегда. Теперь у него была семья. Маленькая дочь топала по аллеям посаженного им сада. За ней зорко следила мама.
Сам Олег строил прекрасную беседку в середине двора, а пятилетний мальчик катался на велосипеде по дорожкам и тропинкам.
— Смотри, папа, как я поворот сейчас сделаю.
— Смотрю, родной, смотрю.
Малыш развернулся слишком круто, велосипед упал на бок, мальчик растянулся на дорожке с твердым покрытием и громко заплакал. На крик прибежала Клара, но Олег уже поднимал незадачливого велосипедиста, уже утешал его.
— Сейчас промоем ранку кипяченой водичкой и обработаем, а потом сделаем перевязку. А девочки пусть гуляют. Мы сами справимся. Что мы, не мужики, что ли?
Он осторожно отнес мальчика в дом и стал обрабатывать ему ранку, приговаривая, что мужики боль должны стерпеть, потому что они — солдаты. А солдаты не плачут.
И вдруг в эту минуту Олега пронзила мысль — а кто утешал его мальчика, когда он наверняка падал и получал свои ссадины и синяки?
Жалел ли его этот человек так же, как он сейчас жалеет своего приемного сына? Ответа на эти вопросы он не знал.
Когда они с мальчиком вышли во двор, малыш пошел играть с машинами в песочницу, а Олег принялся за прерванную работу. Все как будто оставалось по-прежнему. Только белела свежая повязка на коленке мальчика, да привязались к Олегу две строчки из давно услышанной песни.
-На сердце рана у меня! И опять через паузу: -На сердце рана у меня…
