— Вот как оно, — Игорь уставился на неё с глубокой обидой, будто она только что совершила предательство вселенского масштаба. — Теперь ты меня ещё и ужином шантажируешь? Отлично, Оля. Просто замечательно. Я для семьи стараюсь, верчусь как белка в колесе, а ты устраиваешь тут представления с борщом.
Он не успел закончить свою мысль. В этот момент в прихожей раздался резкий, настойчивый звонок в дверь. Не один, а два коротких, упорных удара, словно молотком по наковальне. Они не просили, а требовали немедленного открытия. Игорь вздрогнул, на мгновение его лицо утратило гневную уверенность, сменившись растерянностью. Оля же напротив осталась абсолютно неподвижной. Она знала, кто на пороге. Подкрепление прибыло. Молча пройдя мимо ошарашенного мужа, она распахнула дверь. На пороге, словно две статуи возмездия, стояли его сестра Наташа и мать, Тамара Ивановна. Наташа, скрестив руки на груди, смотрела с вызывающим, дерзким выражением. Её сжатые губы и поднятый подбородок говорили о глубоком оскорблении. Тамара Ивановна, напротив, изображала вселенскую скорбь. Она тяжело опиралась на руку дочери, её лицо было бледным и измученным, а в глазах застыло выражение праведной мученицы, снятой с креста.
— Ну, здравствуй, Игорь, — холодным голосом произнесла Наташа, демонстративно глядя поверх головы Оли, словно та была невидимым предметом. — Мы добрались. Спасибо добрым людям и такси, а то, наверное, ночевали бы в аэропорту. Маме после перелёта совсем плохо.
Тамара Ивановна тут же подтвердила слова дочери тихим, страдальческим стоном и прикрыла глаза, покачнувшись так, чтобы Игорь это непременно заметил. Тот сразу бросился к ней, подхватывая под локоть.
— Мама! Наташа! Проходите скорее! Оля, давай, помоги маме раздеться! — скомандовал он, полностью включившись в роль заботливого сына и строгого мужа.
Оля не двинулась с места. Она лишь отошла в сторону, освобождая путь. Это молчаливое неповиновение вызвало у Наташи яростный взгляд.
— Что, корона с головы упадёт, если пожилому человеку помочь? — прошипела она, проходя мимо. — Сидит тут царицей на всём готовом, а родня должна по такси мотаться.
Игорь провёл мать в гостиную и усадил в кресло. Тамара Ивановна откинулась на спинку и устало произнесла, глядя в потолок, но обращаясь ко всем:
— Я ведь ничего особенного не просила… Просто хотела, чтобы меня встретили. Свои, близкие… После дороги так хочется тепла, а тут… — она сделала многозначительную паузу, полную упрёка.
Конфликт мгновенно изменил свой характер. Теперь это была не просто ссора мужа и жены. Это превратилось в трибунал. Оля стояла в центре комнаты, а напротив неё размещались судьи и прокурор. Игорь, её супруг, исполнял роль судебного пристава, полностью перейдя на сторону обвинения.
— Оля, я не понимаю, что с тобой сегодня происходит, — начал он, вновь обретая уверенность под одобрительными взглядами родных. — Неужели так тяжело было пойти навстречу? Лишь один раз! Это же моя мать!
— А в прошлый раз это были обои твоей сестры. А до этого — саженцы твоей тёти, — спокойно возразила Оля, обводя всех холодным взглядом. — Я вижу, вся ваша семья сегодня в сборе. Очень удобно. Не придётся повторять дважды. Так вот, слушайте все. Моя доброта иссякла. Иссякло моё чувство отзывчивости, моё время и желание быть для вас удобной затычкой в каждой бочке.
— Как ты смеешь так разговаривать с матерью! — взорвалась Наташа, вскакивая с дивана. — Кто ты вообще такая, чтобы нам условия ставить? В чужой дом пришла и свои порядки навязываешь! Игорь, ты слышишь это? Она нашу мать оскорбляет!
Игорь метнул взгляд от сестры к Оле. В его глазах застыла паника. Он отчаянно не хотел выбирать сторону. Он желал, чтобы всё само собой уладилось, чтобы Оля извинилась, и чтобы они все вместе пошли пить чай с тортом, купленным Тамарой Ивановной в дьюти-фри.
— Оля, прекрати. Ну правда, это уже слишком, — пробормотал он. — Мама устала, Наташа на нервах… Давай не будем усугублять.
Именно этот выбор стал его решением. Его тихое, предательское «давай не будем усугублять» прозвучало для Оли как приговор. Он не встал на её защиту. Он предложил ей замолчать, чтоб не портить вечер его матери и сестре.