Она разложила на столе всё, что приобрела для малыша: голубой конверт для новорождённого, вязаные носочки…
Воспоминания о ночах беременности, проведённых в одиночестве, пока он «задерживался на работе», не покидали её.
Она вспоминала визиты к врачу, на которые ходила в одиночку, часами ожидая своей очереди.
Её не покидал образ его холодного, отстранённого взгляда в последние дни.
Всё это оказалось не плодом её воображения, а суровой правдой.
Алексей вернулся домой примерно через час, с искажённым от злости лицом.
Увидев её, сидящую к нему спиной на кухне, он запинаясь произнёс: — Тамара, прости…
— За что простить? — спросила она, не оборачиваясь.
— За «совещание»?
— Я ошиблась.
— Это всего лишь мимолётное увлечение.
— Я никогда не собирался тебя бросать.
— Не думал, что ты увидишь. А если бы не увидела, сколько бы ещё солгал?
Тамара встала и посмотрела на него с пугающим спокойствием: — Мне не нужно, чтобы ты её бросал.
— Не нужно, чтобы ты выбирал.
— Я уже сделала выбор за нас обоих.
— Тамара, не надо так…
— Я виноват…
— Ребёнок во мне не нуждается в отце-лжеце.
— А мне не нужен муж-предатель.
Она вынула из кармана заранее подготовленные документы о разводе.
— Подпиши.
— Внимательно прочти и подпиши.