— Да-да, — рассеянно кивнула Людмила. — А ты знаешь, кто ещё прекрасно готовит? Оксана, дочка моей подруги Софии. Она ведь даже окончила профессиональные курсы по кулинарии. Её пирожки — просто волшебство! А торты… это настоящие шедевры.
И снова тот же приём. Сравнение с какой-нибудь идеальной женщиной, которая и готовит лучше, и выглядит безупречно, и зарабатывает больше, и вообще куда больше подошла бы Михайлу.
— Надо будет попробовать её выпечку, — спокойно ответила я. — Может, она принимает заказы? У нас скоро годовщина свадьбы, можно было бы заказать торт.
Людмила слегка поджала губы. Всякий раз упоминание о нашей свадьбе действовало на неё раздражающе. Она до сих пор не могла смириться с тем, что её сын женат именно на мне, а не на одной из тех «прекрасных девушек», которых она ему подбирала годами.
— Уже три года прошло… — задумчиво произнесла она. — Как быстро летит время… А детей всё нет.
Вот оно — её главное оружие в арсенале уколов. Тема болезненная и для меня особенно чувствительная. Мы с Михайлом уже больше года пытались завести ребёнка, но пока безуспешно. И она прекрасно об этом знала.
— Мама, — предостерегающе сказал Михайло. — Мы уже говорили об этом.
— А что такого? — прозвучал её невинный голосок. — Я просто переживаю. В моём возрасте хочется понянчить внуков. Вот у Зоряны от дочери уже двое…
— Мы прилагаем усилия, — процедила я сквозь зубы. — Врач сказал: нужно терпение и время.
— Конечно-конечно, я понимаю, — кивнула она с притворным сочувствием. — Просто… Понимаешь ли, Михайло ведь скоро тридцать пять исполнится. Годы-то бегут…
Я ощутила прилив ярости внутри себя. Она отлично знала: проблема вовсе не в нём. Мы оба прошли обследование; врач выявил у меня некоторые сложности с овуляцией. Не критично, но требующее времени и возможной терапии.
— Людмила, — начала я как можно спокойнее, стараясь держать себя в руках, — мы делаем всё возможное для этого. Я уверена: вы ещё станете бабушкой.
— Дай Бог! — вздохнула она театрально тяжело. — А то ведь говорят: бесплодная яблоня только место в саду занимает…
В комнате повисла гнетущая тишина. Я почувствовала холодную волну по телу от этих слов: это было уже слишком даже для неё.
— Мама! — вскрикнул Михайло возмущённо. — Ты перегибаешь!
— Да что ты такое говоришь? Это же просто поговорка! Я никого конкретно не имела в виду…
Михайло резко поднялся из-за стола.
— Извинись перед Марией! — потребовал он жёстко.
— За что? За народную мудрость? Ну прости меня тогда уж… Мария… если это тебя как-то задело… Просто так получилось сказать…
Я сидела молча с опущенными глазами над тарелкой и изо всех сил старалась не расплакаться прямо сейчас от обиды и бессилия. В ту минуту я ненавидела её всей душой.
— Мария… — мягко позвал меня Михайло.— Она ведь не хотела тебя ранить…
И тут во мне что-то щёлкнуло: он снова стал на её сторону… После всего сказанного ею…
— Серьёзно? Ты правда так считаешь?
Он замялся:
— Ну… мама просто иногда говорит не подумав… Ты же знаешь её характер… воспитание другое…
Я перевела взгляд на Людмилу: та смотрела на сына с торжествующей улыбкой на лице; ей удалось добиться своего снова.
— Видишь сама, Мария,— произнесла она.— Михайло правильно всё понимает… Не стоит так остро воспринимать невинные слова…
Невинные слова… Три года подряд я слушала эти «невинные» замечания… Три года заставляла себя улыбаться вместо того чтобы кричать… Три года позволяла ей вмешиваться в наш брак и диктовать условия нашей жизни…