– Да, благодарна Богдану, – с иронией произнесла Оксанка. – Не выгнал на улицу.
Мария опустилась рядом с матерью на диван.
– Мам, я всё понимаю, правда, – начала она мягко. – Но ты не можешь просто опустить руки. Надо бороться.
– А что мне остается, Мария? – развела руками Оксанка. – У него за спиной сильный адвокат, а у меня… ничего. Ни поддержки, ни прав — как выяснилось.
– Но это же несправедливо! – вспыхнула Мария. – Ты столько лет вкладывала силы в этот дом! Ты его буквально построила!
– Формально я нигде не числилась, Мария, – горько усмехнулась Оксанка. – Богдан всё предусмотрел заранее.
– Но ведь суд должен был учесть хотя бы то, что ты вложила туда деньги от продажи квартиры своих родителей! – настаивала Мария.
– У него был юрист, Мария, – снова повторила Оксанка. – Всё оформлено так, что у меня нет ни одного доказательства. Все документы были на нём. Я слишком доверяла ему.
– Ну не может быть так, чтобы совсем ничего нельзя было предпринять! – Мария вскочила и начала нервно шагать по комнате. – Я поговорю со знакомыми юристами — может подскажут выход.
– Не трать силы зря, Мария, – устало произнесла Оксанка. – Я уже приняла это как есть.
– Приняла?! Ты?! Сдалась?! Ты же всегда была такой волевой и самостоятельной!
– Была… когда-то… – тихо ответила Оксанка. – А теперь меня просто уничтожили.
– Нет! Мамочка! Ты сильная! Мы справимся вместе! Я рядом — мы найдем решение!
Оксанка разрыдалась в объятиях дочери — слёзы боли и отчаяния душили её изнутри.
– Мамочка… ну не плачь… всё наладится… я тебе обещаю…
– Уже поздно надеяться на лучшее, Мария… ничего хорошего больше не будет…
– Будет! Обязательно будет! Мы ещё покажем этому Богдану — он пожалеет о содеянном!
Раздался стук в дверь. Оксанка вытерла лицо и пошла открывать. На пороге стоял Богдан.
– Зачем ты пришёл? – холодно спросила она.
– Я хотел поговорить… объясниться… – пробормотал он неуверенно.
– Нам нечего обсуждать, Богдан.
Он сделал шаг вперёд:
– Послушай меня… Я понимаю: тебе сейчас тяжело…
Оксанка усмехнулась:
– Тяжело? Думаешь — тяжело? Ты забрал у меня всё: дом… жизнь…
Богдан попытался оправдаться:
– Я не хотел…
Но она резко его оборвала:
– Молчи. Мне нечего от тебя слышать. Уходи отсюда!
Он попытался ещё раз заговорить:
– Пожалуйста… дай мне сказать… я знаю — виноват…
Оксанка захлопнула дверь прямо перед ним:
— Уходи!
Богдан постоял несколько секунд у двери в растерянности и ушёл прочь с поникшей головой.
Оксанка прислонилась к двери спиной — ноги подкашивались от напряжения. Она услышала приближающиеся шаги дочери.
— Что он хотел? — спросила Мария тихо.
— Ничего важного… Просто пришёл убедиться в том, что я окончательно сломлена…
— Нет же! Мамочка! Ты держишься! Мы вместе справимся!
— Да… ты права… Мы ещё поборемся за своё…
Позже Оксанка сидела за рабочим столом в офисе страховой компании и перебирала документы одну за другой. Работа была скучной до зевоты — но хоть какая-то стабильность: зарплаты едва хватало на оплату коммуналки и питание; о покупках или отдыхе можно было забыть напрочь.
Мысли постоянно возвращались к дому: саду за окном кухни; уютной спальне; жизни до всего этого кошмара… Перед глазами вставал образ молодой женщины в её доме: та распоряжается вещами хозяйки как своими собственными; смотрит свысока… От этих картин сердце сжималось от боли и унижения…
В дверь постучали — вошла коллега по отделу: Ярина.
— Приветик тебе, Оксана… Как дела? Что-то ты сегодня совсем без настроения…
— Всё нормально вроде бы… Просто устала немного…
Ярина присела рядом:
— Ну брось притворяться — видно же по тебе: что-то случилось серьёзное…
Оксана вздохнула тяжело: из всех коллег только ей она могла довериться без страха быть осуждённой или непонятой…
— Понимаешь сама… никак не могу смириться с тем фактом: у меня забрали всё до последнего клочка жизни… Дом мой родной… машину…
— Это ужасно слышать конечно… но ты должна держаться крепко… нельзя позволять обстоятельствам тебя сломать…