Владислав вертел в руках чашку, затем негромко произнёс:
— Оксана, прости. Я всё понял. Зоряна, тебе тоже стоит это осознать.
— Что именно? — Зоряна повернулась к нему с удивлением.
— Ты придираешься к каждой мелочи. Оксана — замечательная жена и отличная хозяйка. Но ты постоянно её поправляешь, критикуешь. Я молчал раньше, потому что не хотел тебя обидеть. Но так больше нельзя.
Зоряна приоткрыла рот, будто собиралась возразить, но Владислав не дал ей вставить слово:
— Мам, я тебя люблю. Но Оксана — моя жена. Это наша семья. И в ней должны быть наши собственные правила, а не только твои.
Я смотрела на мужа и впервые за все восемь месяцев ощущала: он действительно выбрал меня. Не соглашался с матерью ради мира в доме, а отстаивал наше право жить по-своему.
Зоряна долго молчала. Потом тихо проговорила:
— Я ведь просто хотела помочь… Мне казалось, что так будет лучше.
— Помощь — это не когда переделываешь человека под себя, — ответила я спокойно. — Можно делиться мнением, но не навязывать его как единственно правильное.
Она кивнула мне — впервые за всё это время именно мне, а не Владиславу.
На следующий день Зоряна сообщила: ремонт в её квартире наконец завершён. Собрала вещи и попросила Владислава помочь с переездом. Уже стоя на пороге, обернулась:
— Оксана… ты умная девушка. Просто я поняла это не сразу.
Это было не совсем извинение… но что-то близкое по смыслу. Я лишь кивнула в ответ.
Когда она уехала, мы с Владиславом остались вдвоём в квартире. Пространство вдруг стало просторным и тихим — по-настоящему нашим.
Вечером он подошёл ко мне на кухне и обнял за плечи — я как раз жарила яичницу так, как привыкла сама.
— Спасибо тебе за то, что не отступилась тогда, — сказал он негромко.
— А тебе спасибо за то, что наконец решился говорить вслух.
— Я боялся скандала… Думал: лучше промолчать…
— Молчание ничего не решает. Оно только копит напряжение внутри.
Мы замолчали снова и просто слушали шипение масла на сковороде.
— Хочешь знать самое смешное? — усмехнулся Владислав спустя минуту. — Половина этих правил меня самого раздражала… Но признаться маме боялся даже себе самому…
Я рассмеялась вслух; он подхватил мой смех — искренний и лёгкий… Первый настоящий смех в этой квартире за долгое время.
Теперь Зоряна наведывается раз в неделю на обед: рассказывает новости из своей жизни, иногда делится советами — без нажима или упрёков. Спрашивает рецепты моих блюд и даже записывает их себе в блокнот со вниманием ученицы на уроке кулинарии. Владислав больше не кивает ей автоматически: научился говорить «нет», когда считает нужным отказаться от чего-то, и «да», если действительно согласен по убеждению.
Мы живём теперь в доме, где можно жарить яичницу так же просто и свободно; где полотенца висят там, где удобно нам; где ужин случается тогда, когда мы оба дома — а не по чьему-то расписанию или привычке из прошлого…