Каждый мой промах выделяли особенно ярко.
Я прилагала усилия, искренне старалась соответствовать ожиданиям, но этого постоянно оказывалось недостаточно.
Вера Ивановна молча смотрела в пол. — Я не прошу прощения, — продолжала Ольга. — И сама не собираюсь извиняться.
Мне важно, чтобы мы уважали друг друга.
Я не идеальная жена из города.
Но я добрая жена для вашего сына.
И заслуживаю уважения в своем доме.
Тишина протянулась надолго.
В конце концов Вера Ивановна подняла взгляд: — Ты права.
Я… не замечала, как это воспринимается со стороны.
Она поднялась, расправив плечи: — Пойдемте на кухню.
Чай уже остыл, но я заварю свежий. *** За столом они пили чай и обсуждали нейтральные темы: погоду, новую постановку в театре, планы на лето.
Между ними не возникло особого тепла, но и прежней холодности тоже не было.
Будто невидимые границы появились между ними, которые обе решили не переступать.
Когда Ольга и Игорь готовились уходить, Вера Ивановна вдруг сказала: — Торт вышел очень вкусным.
Не могла бы ты дать рецепт?
Ольга кивнула: — Конечно.
Запишу и передам с Игорем.
В метро Игорь взял ее за руку: — Я не подозревал, как тебе было тяжело. — Я сама не осознавала, насколько, — честно призналась Ольга. — Но теперь всё изменится. *** Прошло четыре месяца.
Вера Ивановна по-прежнему навещала их раз в две недели, но больше не делала замечаний касательно порядка.
Однажды она даже похвалила борщ, который раньше называла «слишком деревенским». — Как у вас со свекровью? — поинтересовалась Елена, подруга Ольги, при встрече в парке. — Как у вас со свекровью? — спросила Елена, подруга Ольги, когда они встретились в парке. — Всё нормально, — улыбнулась Ольга. — Нет, мы не стали лучшими подругами.
Но теперь она понимает, что я не безвольная овечка. — Всё нормально, — улыбнулась Ольга. — Нет, мы не стали лучшими подругами.
Но теперь она понимает, что я не безвольная овечка.
Ольга наблюдала, как осенний ветер подхватывает листья.
Она ощущала странное чувство удовлетворения.
Не из-за того, что унизила свекровь — а потому, что наконец перестала унижаться сама.
Это был важный урок — не только о чистоте, но и о самоуважении.