— Может, отравилась? — прошептала Оксана.
— Не нагнетай. У детей такое часто бывает.
Врач приехал спустя час. Осмотрел девочку, прощупал живот.
— Похоже на ротавирус. Ничего серьёзного, но пару дней дома посидеть придётся.
Назначил лекарства, дал рекомендации. Оксана всё записывала, а Игорь держал Дарину на руках.
Когда доктор ушёл, Дарина тихо попросила:
— Папа, останься сегодня. Пожалуйста.
Они переглянулись с Оксаной.
— Останься, — едва слышно сказала она.
Он устроился на диване в гостиной. Каждые пару часов вставал — проверял, как Дарина, поил водой, измерял температуру. Оксана тоже не спала — слышал, как она ходит по спальне.
Под утро встретились на кухне.
— Как она? — спросила Оксана.
— Температура спала. Сейчас спокойно спит.
— Это радует.
Они стояли друг напротив друга в полумраке раннего утра. Оксана — в старой футболке, с растрёпанными волосами. Игорь — в помятых джинсах и майке.
— Игорь…
— Да?
— Я скучала.
Простые слова, но у него перехватило дыхание.
— Я тоже.
— Это же глупо. Мы ведь видимся каждый день.
— Понимаю.
Она сделала шаг вперёд, осторожно положила ладонь ему на грудь, будто проверяя, можно ли.
— У меня правда никого нет, — вдруг сказала она.
— Я знаю.
— Откуда?
— Потому что у меня тоже никого. И даже мыслей не было.
— Почему?
Он накрыл её руку своей.
— Не знаю. Наверное, потому что… Даже когда мы молчали, ты всё равно была рядом. Здесь.
— Мы два года молчали.
— Да.
— Я думала, ты меня ненавидишь. После той истории с телефоном.
— Нет. Я себя ненавидел.
— За что?
— За то, что довёл до этого. Что не знал, как всё исправить. Что оказался слабаком.
Оксана подняла взгляд, встретилась с его глазами.
— Мы оба испугались. Не решались поговорить. Не хотели признать, что всё трещит. И боялись попытаться починить.
— А теперь?
— А теперь… Не знаю. Но вчера Дарина сказала, что мы стали чаще улыбаться.
— Серьёзно?
— Угу. Когда я её укладывала. «Мама, ты теперь красивая, когда папа приходит».
Игорь усмехнулся.
— Умная девочка. В маму пошла.
— В нас обоих.
Они стояли совсем близко. Два года не прикасались, и теперь её рука на его груди казалась самой естественной вещью на свете.
— Что будем делать? — спросил Игорь.
— Не знаю. Давай просто попробуем. Сначала. Без спешки. Как будто только познакомились.
— А комната?
— Пока оставь. Но приходи на ужин. И оставайся. Хотя бы иногда.
— Дарина будет счастлива.
— Не только она.
Солнце поднялось, залив кухню мягким золотом. Из детской послышался голос Дарины — она звала маму.
— Иду! — отозвалась Оксана.
Но не сразу ушла. Поднялась на носочки, поцеловала Игоря в щёку. Быстро, почти невесомо.
— Спасибо, что остался. Вчера и… вообще.
Она ушла к дочери. А Игорь остался стоять на кухне, касаясь щеки. Первое прикосновение за два года, если не считать случайных.
Он достал телефон и написал Дмитрию: «Машину не продавай. Похоже, и у нас всё наладится».
Ответ пришёл мгновенно: «Вот балбес! В семь утра в субботу не спишь! Точно налаживаетесь)))»
Из комнаты донёсся смех Дарины. Потом голос Оксаны. Потом снова смех — уже вдвоём.
Игорь занялся завтраком. Обычное утро обычной семьи. Только теперь — с надеждой на будущее.
Комнату он пока оставит. Может, ещё на месяц-другой. Не из-за сомнений. Просто второй шанс требует бережности. Маленьких шагов. Искренних разговоров. Времени.
Но они попробуют. Ради Дарины. Ради себя. Ради того «мы», которое когда-то потеряли и, возможно, смогут вернуть.
Не как раньше. Лучше.