Маричка заметила машину во дворе, когда еще стояла у кухонного окна. Черная «Шкода», как всегда доверху загруженная. В груди что-то сжалось, и тревожное чувство опустилось в живот. Она отставила чашку с недопитым кофе и прижалась лбом к прохладному стеклу.
Нет... Только не сейчас.
Но автомобиль уже останавливался, и из него, словно из фургончика с фокусниками, начали выбираться пассажиры: сначала Наталья — свекровь — в пальто цвета песка с меховым воротником, затем Владислава — золовка — в ярко-синем пуховике, который бросался в глаза на весь двор. Обе сразу же принялись вытаскивать багаж: огромные сумки, пакеты и коробки. Маричка сбилась со счета на седьмом предмете.
— Богдан! — окликнула она мужа из спальни. — Твои приехали!
Он вышел, застегивая рубашку, и на лице у него расплылась та самая довольная улыбка, которая всегда появлялась при виде матери.
— Мама вчера звонила. Сказала, что они с сестрой ненадолго заглянут, — сообщил он непринужденно, будто речь шла о какой-то мелочи.
— Ненадолго? — переспросила Маричка с недоверием, глядя на гору багажа. — Богдан, у твоей мамы через неделю юбилей. Они приехали надолго. Как обычно.
— Ну и что? — пожал он плечами и уже направился к двери. — Мама ведь нечасто бывает у нас. Хочет пообщаться.
Маричка крепко сжала челюсть. Не так уж часто… Если бы это было правдой. Но спорить было бессмысленно: он уже открыл дверь настежь и радостно обнял гостей.
— Сынок! Ты совсем исхудал! — Наталья прижала его к себе так крепко, словно перед ней был студент-первокурсник после голодного семестра в общежитии, а не тридцатисемилетний менеджер со склонностью к полноте.
— Наталья! Да я в отличной форме! — смеялся он и помогал затаскивать вещи внутрь квартиры.
— Маричка! — Владислава ворвалась в дом без малейшего намерения снять обувь и чмокнула хозяйку в щеку влажными губами с помадой. — Ты такая свеженькая стала! Новый крем используешь? Расскажешь потом?
Маричка молча перевела взгляд на грязные отпечатки сапог на светлом ламинате… Потом посмотрела на груду вещей, которую Богдан уже начал перетаскивать в гостиную.
— Мы ненадолго… — прошептала Наталья заговорщицки мимоходом. — Понимаешь… У меня юбилей скоро – шестьдесят пять лет всё-таки! Хотелось бы отметить достойно: театр посетить… В художественный музей сходить – там новая выставка импрессионистов открылась… И ресторан тот вспомнила – помнишь? На берегу реки… Мы там чудесно провели вечер тогда…
Тот «чудесный вечер» обошёлся им почти в сорок тысяч гривен и месяц выплат по кредитной карте.
— И Владиславе моей полезно будет среди людей побыть… В городе ведь мужчины есть достойные… А у нас дома одни пьяницы остались да разведенцы… Может быть судьба улыбнется?
Владиславе было тридцать два года: за плечами диплом института культуры, работа библиотекарем за двадцать тысяч гривен и три болезненных романа с женатыми мужчинами. Когда-то Маричка пыталась проявить сочувствие… но каждый раз это оборачивалось новыми просьбами: одолжить денег до зарплаты или купить платье «для приличного вида», или оплатить визит к косметологу…
— Чаю хотите? — спросила Маричка без особого энтузиазма.
— Ой давай! И чего-нибудь вкусненького к нему! Мы такие голодные после дороги стали… Сейчас кормят ужасно – булочка как подошва!
На кухне ее ждал лист бумаги: распечатанная страница интернет-магазина со стиральной машиной-сушкой – той самой модели, которую она присмотрела еще два месяца назад. Деньги собирали долго: экономили буквально на всём – премии откладывались целиком; обеды брались из дома; подработки приносили немного – но всё шло туда же…
Сорок три тысячи гривен лежали на карте под названием «на стиралку». Старый агрегат ломался уже третий раз подряд; мастер честно сказал – чинить бессмысленно…
Сушилка была мечтой: при двух детях и постоянных стирках это стало бы настоящим спасением…
Маричка аккуратно сложила лист пополам несколько раз и убрала его в ящик стола.
К вечеру квартира напоминала вокзал где-нибудь под Полтавой: наряды Владиславы висели повсюду – от спинок стульев до батарей; обувь выстроилась вдоль коридора ровным рядом – от спортивных тапочек до туфель на шпильке; Наталья заняла их спальню («Мне ж теперь тяжело спать на диване!»), а Владислава устроилась прямо посреди гостиной среди своих журналов, косметики и зарядных устройств для трёх телефонов…
Маричке с Богданом пришлось перебраться спать на раскладушку прямо на кухне.
— Это же абсурд какой-то… — проговорила она тихо вечером перед тем как лечь на узкий скрипучий матрасик. — Мы спим посреди кухни… В своей собственной квартире…
— Маричка… ну недельку потерпим… — зевнул Богдан устало. — Мама ведь редко приезжает…
Месяц.