— Месяц, не меньше. Ты же понимаешь, как это бывает. А деньги? Богдан, у нас ведь были планы. Стиральная машина нужна, сушилка. Денису куртка мала стала, Лилии сапоги нужны.
— Купим. Всё будет.
— На какие средства? Опять на кредитках сидеть?
— Маричка, ты всё преувеличиваешь. Наталья пенсию привезла. Они ведь не на шее у нас.
Пенсия Натальи составляла двадцать восемь тысяч гривен. На эти деньги можно было разве что пару раз перекусить в столовой и сходить в кино. Но не в театр, не в ресторан и уж точно не на такси, которое свекровь вызывала без колебаний — «в метро душно и слишком людно».
Маричка промолчала. Богдан уже спал, тихо посапывая в подушку, а она лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к голосу Владиславы из соседней комнаты — та оживлённо обсуждала с подругой план «культурного досуга в столице».
Утро началось с привычного.
— Богданчик, а можно я сегодня загляну в салон? — Владислава зашла на кухню в шелковом халате Марички — взяла без разрешения. — Волосы просто ужасные стали. Надо бы подстричься и покраситься… может ещё маникюр сделать.
— Конечно, Владислава, — кивнул Богдан, мажущий хлеб маслом.
— Пяти тысяч хватит? — Она смотрела снизу вверх своими большими выразительными глазами — теми самыми, перед которыми он всегда сдавался.
— Должно хватить.
Маричка уронила ложку прямо в тарелку.
— Владислава, мы ведь вчера договорились: каждый оплачивает свои расходы сам, — произнесла она ровным голосом. — У тебя есть зарплата. У Натальи — пенсия.
— Ой, Маричка… — свекровь вышла из спальни и затянула пояс халата. — Ну зачем ты такая строгая? Богдан же не жадничает для сестры своей.
— Богдан зарабатывает деньги для семьи и откладывает их на нужные вещи, — Маричка посмотрела прямо на мужа. — Верно ведь?
Он поёрзал на стуле.
— Маричка… ну это же родные люди… Разве я могу отказать сестре постричься?
— Пять тысяч – это не просто стрижка. Это ещё окрашивание плюс маникюр-педикюр и наверняка массаж лица вдобавок.
— Маричка… — голос Натальи стал ледяным и властным одновременно. — Девушке нужно выглядеть достойно! Она замуж собирается! Сейчас всё решается! А ты что же… жалко стало?
— Мне жалко не потраченных денег как таковых… Мне жаль тех средств, которые мы копили на стиральную машину! Которая сломалась! Которая нужна детям – чтобы они носили чистые вещи!
Наступила тишина – густая и неловкая.
Наконец Наталья произнесла холодно:
— Я даже представить себе не могла… что у вас такие трудности с деньгами… Сынок… почему ты мне ничего не сказал?
— Мам… да всё нормально! – Богдан метался взглядом между матерью и женой. – Просто Маричка переживает немного… Машину купим обязательно!
Наталья поднялась со стула с достоинством:
— Тогда я вообще теряюсь – о чём весь этот разговор? Если денег нет – мы сами справимся со своими нуждами! Не хотим быть обузой!
Это был её фирменный приём: молчаливая обида с оттенком благородства. Богдан заметался сильнее:
— Мамочка!.. Ну зачем ты так говоришь?! Конечно живите спокойно! Гуляйте! Я всё оплачу!
— Нет-нет… Раз уж мы обуза…
— Вы вовсе не обуза!.. Маричка?.. Ну скажи ей…
Маричка молча поднялась из-за стола и начала собирать посуду для мойки. Бесполезно было говорить что-либо дальше: он всегда выбирал их сторону… Всегда…
Три следующих дня прошли под гнётом напряжённой тишины: Наталья изображала страдание с достоинством героини трагедии; Владислава ходила тихая-претихая; Богдан метался между всеми троими; а Маричка просто существовала: готовила еду, убиралась по дому, работала удалённо и укладывала детей спать вечером…
В пятницу вечером она вернулась домой после смены – квартира была пуста. На столе лежала записка от мужа: «Повёл маму с Владиславой в театр… потом поужинаем где-нибудь… Вернёмся поздно».
Она смяла листок одним движением руки.
Сначала опустилась на диван… Потом резко вскочила… Пройдясь по комнате туда-сюда несколько раз…
В прихожей взгляд её упал на сумки Владиславы – одна была приоткрыта…
Внутри торчал чек…
Маричке даже не нужно было читать его полностью – она уже знала содержание заранее…
Салон красоты: восемь тысяч гривен… Вчерашняя дата…
Потом нашлись ещё чеки: ресторан – шесть тысяч; такси – две тысячи; билеты в театр – восемь с половиной…
Итого за три дня ушло двадцать четыре тысячи гривен…
Она достала телефон и открыла банковское приложение…
На счёте для покупки стиральной машины осталось девятнадцать тысяч…
Значит он уже взял оттуда часть суммы…
Не спросив разрешения…
Не предупредив…
Что-то внутри неё щёлкнуло тихо… без вспышек или грома… словно выключатель щёлкнули пальцем…
Она открыла приложение такси… выбрала раздел «Грузовое»… отметила машину побольше…
И ввела адрес дома Натальи в области – тот самый адрес она помнила назубок…