Игорь медленно поднял взгляд.
— Кандидат наук?
— Да. Работала в институте иностранных языков до 1998 года, затем уволена, вероятно, из-за сокращений. Потом — библиотека, фриланс-переводы, потом перерыв. С 2014 года — уборщица.
— Почему?
Ольга пожала плечами.
— Не указано. Но выяснила: у неё внучка, инвалид с детства. Родителей нет. Возможно, ради неё пришлось отказаться от прежней жизни.
Игорь встал и подошёл к окну. Внизу мелькали крошечные фигурки, суета, схемы, сделки. И вдруг он осознал, насколько глубоко ошибался.
— Когда я насмехался над ней, — тихо проговорил он, — я смеялся над человеком, умнее половины моего руководства.
Ольга молчала.
Он обернулся:
— Завтра она не будет убирать. Хочу с ней поговорить. Позови её на десять утра. Без предупреждения. Просто скажи: «Смирнов ждёт».
— А если спросит, зачем?
Он задумался, глядя в сторону двери.
— Скажи: он передумал.
На следующее утро Наталья Петровна пришла, как обычно, рано. Седые волосы аккуратно убраны, форма чистая, хотя и поношенная. Она прихрамывала — старые колени плохо переносили долгие часы на полу.
Наклонившись к ведру, она вдруг услышала голос:
— Доброе утро, Наталья Петровна.
Она выпрямилась и сняла перчатки.
— Олюша, что-то случилось?
— Мистер Смирнов хочет вас видеть.
Она замерла.
— Вы уверены? — чуть улыбнулась. — Может, ошибка?
— Нет. Он сказал — без предупреждения. Ждёт вас.
— Тогда хотя бы руки помою.
— Он не будет против.
Через несколько минут она стояла у двери, за которой решались судьбы компаний.
Ольга постучала и открыла.
— Она пришла.
— Пусть войдёт.