Наталья вошла спокойно, без страха и подхалимства. В её глазах читалось лишь лёгкое удивление.
Игорь поднялся. Впервые за всё время он встретил взгляд человека, которого раньше не замечал.
— Прошу, присаживайтесь, — произнёс он, указывая на кресло.
Она аккуратно устроилась, словно в лекционном зале университета.
— Хочу извиниться, — начал он, голос дрогнул. — Вчера я ошибался. Считал вас простой уборщицей. А вы — учёный, профессионал, человек с достойной жизнью. Я привык судить о людях по положению, а не по сути. Видимо, это моё слабое место.
Она взглянула на него.
— Проблема не в оценке, а в том, что вы не спрашивали. Люди не раскрываются, пока их не слушают.
Он впервые искренне улыбнулся — без снисходительности.
— Мне нужна ваша помощь, — сказал он. — Предлагаю работу в отделе международных коммуникаций. Нам нужны такие, как вы — умные, честные, с глубокими знаниями.
Наталья задумалась, затем тихо ответила:
— Спасибо, но я вынуждена отказаться.
Игорь нахмурился.
— Почему?
— У меня есть внучка. Я должна быть рядом с ней. Полный рабочий день — не подходит. Сейчас я могу одновременно заботиться о ней и работать.
Он замолчал, не ожидая отказа.
— Могу предложить гибкий график, удалённую работу, помощь в лечении…
Она мягко прервала:
— Благодарю, но я не прошу помощи. Я живу. А то, что вы сделали сегодня — это больше, чем я получала от мира за последние двадцать лет. Это честь.
Он подошёл к окну, некоторое время стоял, затем обернулся.
— Если передумаете — дверь всегда открыта.
— Главное, чтобы она была открыта и для тех, кого вы ещё не заметили.
Он кивнул.
Она поднялась, подошла к двери, рука легла на ручку. Не оборачиваясь, тихо произнесла:
— Богатство не в деньгах. Оно в понимании и умении видеть людей.
Дверь закрылась.
Игорь долго стоял, глядя вслед. Акционеры, прибыль, власть — всё вдруг показалось ему несущественным. Он осознал: самый важный урок в его жизни только что преподала женщина, которую он раньше считал ничтожной.
День медленно угасал, свет в кабинете Игоря давно потух. Лишь последние тёплые, золотистые лучи заката проникали внутрь, нежно освещая пол, стол, кресло и его лицо — словно подсвечивая изнутри. Он сидел неподвижно, рассеянно перебирая в руках ручку. На столе лежала папка с делом Натальи Петровны. К ней была прикреплена старая чёрно-белая фотография: женщина в очках, с прямой осанкой, строгая, но с живым и проницательным взглядом, стояла у кафедры. Он долго всматривался в это лицо — уверенного учёного, преподавателя — пытаясь сопоставить его с образом женщины на коленях у мраморного пола с тряпкой в руках.
«Как ты дошла до этого?» — прошептал он, и в его голосе не было ни капли снисходительности, только боль и стыд.
Спустя несколько минут он взял телефон.