Вернулся Тарас с озабоченным видом.
— Представляешь, — сказал он, сбрасывая куртку в прихожей, — мама сидит одна в темной квартире. Говорит, свет выключает по вечерам — экономит. Пенсии не хватает, да и на лекарства денег нет.
— Но у нее ведь приличная пенсия, — удивилась я. — И ты же каждый месяц ей переводишь.
— Вот и я не понимаю! — он покачал головой. — А она мне: «Тарас, у тебя своя семья, свои заботы. Жене украшения покупаешь, а про мать забываешь».
Я почувствовала, как внутри закипает раздражение.
— И что ты ей ответил?
— Сказал, что она всегда может рассчитывать на мою помощь, — тяжело вздохнул он. — Еще немного денег отправил. Хотя куда деваются предыдущие переводы — загадка.
Я промолчала. Маргарита жила одна в двухкомнатной квартире, за которую мы платили из своего кармана. Ела она скромно, на шубы или поездки деньги не тратила. Куда исчезали средства — оставалось непонятным. Но одно было очевидно: свекровь использовала деньги как способ давления.
В течение следующих двух месяцев ситуация только ухудшалась. Маргарита при каждом визите находила повод уколоть меня из-за украшений. То невзначай замечала: «Вот у моей подруги Вероники все украшения ушли на оплату учебы внуку». То с грустью смотрела на мои серьги: «Эх… Были у меня такие же от Любови остались… Да пришлось продать в девяностые, чтобы Тараса прокормить».
Особенно неловко становилось в те моменты, когда она говорила это при Тарасе. Я замечала его напряженное лицо и то, как он сдерживается от ответа. Для него мать была почти святыней: женщина, которая одна вырастила его после ухода отца и работала без отдыха ради его будущего.
Я тоже предпочитала молчать. В конце концов, это его мама. Не мне учить его разговаривать с ней.
Но в марте всё пошло по-другому.
— Мама звонила сегодня, — сообщил Тарас после работы. — У бабушки юбилей намечается в мае… Девяносто лет исполняется.
— Ничего себе! Я даже не знала, что твоя бабушка еще жива.
— Она живет в доме престарелых под Киевом. Мама навещает редко — говорит здоровье не позволяет часто ездить туда… Но вот решила собрать всю семью к юбилею.
— И где она хочет устроить праздник?
Тарас замялся:
— Ну… вообще-то у нас дома…
Я перестала шинковать овощи для борща и повернулась к нему:
— У нас? Почему не у нее?
— Говорит, что наша квартира просторнее и уютнее выглядит… Хочет показать родне условия жизни своего сына…
Я положила нож на доску. Вот оно как… Очередная возможность похвастаться успехами сына перед родственниками.
— А сколько гостей собирается пригласить?
— Человек пятнадцать примерно… Ее сестра с семьей приедет из Винницы… двоюродные братья…
— И всех нужно будет накормить? Разместить?
— Ну… ночевать будут не все… часть остановится у нее дома… Но банкет придется организовать здесь… — Тарас подошел ко мне сзади и обнял за плечи. — Я понимаю – это морока… Но всё-таки девяносто лет – может быть последний день рождения Любови…
Я тяжело выдохнула – спорить смысла не было: если Тарас решил помочь матери – значит так тому и быть.
— Ладно уж… Когда планируется?
— На девятнадцатое мая… Мама уже составляет список гостей и меню…
Вот так новость! Всё уже решено без нашего участия…
— А ей в голову не приходило сначала обсудить это с нами? — осторожно спросила я.
Тарас виновато улыбнулся:
— Ты же знаешь маму… Она привыкла всё держать под контролем…
Еще бы! Особенно когда речь заходила о нашей жизни…
В последующие недели Маргарита полностью погрузилась в подготовку торжества. Меню составила такое обширное – будто свадьбу планировала: заливное мясо, рулеты всевозможные мясные да овощные закуски; торты домашние; салаты всех видов – всего набралось больше двадцати блюд!
— Мамуль… Может стоит меню попроще сделать? — предложил Тарас во время очередного визита Маргариты к нам для обсуждения деталей праздника.— Всё-таки объем работ огромный…
Но та резко отрезала:
— Нет-нет! Надо выглядеть достойно! Кристина – моя сестра – всегда любила хвастаться своим достатком! У них муж директор рынка дача двухэтажная! Мы тоже должны показать уровень!
Я закатила глаза молча… Свекровь давно соревновалась с сестрой во всем подряд… А отсутствие детей у нас с Тарасом считалось ею моей личной недоработкой и поводом для постоянных сожалений…