Она была старше его на десять лет и всегда держалась отстранённо, но в последний его приезд к родителям между ними всё-таки что-то вспыхнуло. Он решил дать шанс этим отношениям, а если не получится — вернуться к тебе.
— Ты лжешь! — вскрикнула Марта. — Всё это неправда! Зачем ты так жестоко со мной?
— Марта, прости меня, — прошептал он. — Я люблю тебя, но больше не могу жить во лжи. Даже если правда разобьёт тебе сердце.
Марта смахнула слёзы и произнесла:
— Уходи. Я не хочу тебя видеть. Никогда больше, понял?
— Я знал, что всё так и закончится, — он кивнул с горечью. — Ты права… я заслужил это. Надо было сразу рассказать тебе правду, а не играть в молчание. Честно говоря, я надеялся: он одумается, поймёт наконец, что ты лучшая из всех возможных женщин, и вернётся к вам с Назаром. Поэтому и молчал. А потом… я сам полюбил тебя и уже не хотел ранить. Прости меня ещё раз.
Он сделал шаг вперёд, будто хотел обнять её… но тут же остановился сам, опустил руки и замер на месте — подавленный и разбитый. Затем развернулся и ушёл.
Марта больше не могла плакать: внутри всё будто застыло от холода; комок льда застрял в груди и мешал слезам выйти наружу. В глубине души она уже чувствовала: Богдан говорил правду. Но ей нужно было убедиться самой.
Она собрала Назара, купила авиабилет — адрес у неё был: на том самом конверте лежало письмо от Ганны, матери Назара.
Что она скажет там — Марта пока не знала; решила просто доехать до места назначения… а дальше будет видно.
Дверь открыла Ганна — женщина в пёстром платье и длинной меховой жилетке из меха. Она перевела взгляд с Марты на мальчика рядом с ней и хмуро произнесла: