Василий проснулся среди ночи от громкого лая пса. Глаза разом отклеились, сердце заколотилось. «Черныш?» – мелькнуло в голове, и он, встав с кровати, выглянул в коридор. Но внутри дома пес не бегал, лая не было слышно. Это, значит, ему всего лишь приснилось.
Он мрачно вздохнул, снова напомнив себе, что Черныш пропал уже неделю назад, и шансов найти его маловато. Странно то, что пёс бесследно исчез ближе к вечеру, когда Василий отлучился на два часа в посёлок. По возвращении – во дворе было пусто.
Пёс был дорог ему как память о покойной жене, Лене, которая когда-то привела щенка со словами: «Этот малыш будет охранять нам дом и делать вечера уютнее». Теперь и Лены не стало, а Черныш пропал – такая пустота на душе…
Утром Василий решительно собрался и пошёл в лес – больше нечего откладывать поиски. Серёжка, его десятилетний сын, остался у соседки Марии Филипповны. «Будь осторожен!» – напутствовала его та.
Лес принял Василия хмурым молчанием. Он шёл по тропе, поглядывая на сумеречные силуэты сосен. Несколько раз звал: «Черныш! Эй!» – но в ответ только гулкое эхо.
Пора было уже поворачивать, но чувство не давало: «Пройди ещё чуть дальше». И вдруг Василий услышал приглушённый крик, а затем знакомый лай. Сердце радостно ёкнуло.
Василий двинулся на голос. Через несколько минут вышел к болотистому ручью, где увидел, как его Черныш рвётся к фигурке девушки, увязшей по колено в скользкой жиже. Та судорожно размахивала руками и звала на помощь. Василий подскочил:
— Стойте, не двигайтесь!
— Я… тону! – простонала она. – Помогите, ради бога…
Черныш, казалось, пытался ухватить её за рукав, но ничего не получалось. Василий нашел длинную ветку, протянул девушке. Она ухватилась, и вскоре Василий вытащил её на твёрдую землю. Девушка дрожала, сырая и грязная. Черныш заливисто лаял, крутя хвостом.
— Живы? – тихо спросил Василий.
— Да… спасибо… – выдохнула она. – Я… заблудилась. Хотела срезать путь, а попала в болото.
Черныш ткнулся носом в её колено, словно подтверждая, что всё хорошо. Василий обрадовался, что пёс цел, и предложил незнакомке:
— У меня дом тут недалеко, пойдёмте, просушитесь.
По дороге в деревню выяснилось, что девушку зовут Олеся. Самой ей не хотелось подробностей разглашать, да и Василий не лез в душу: «Видно, человек в беде, придёт время – расскажет».
Он привёл Олесю к себе в дом, где уже сидел за столом сын Серёжка, а соседка Мария Филипповна разливала суп.
— Что за гостья? – нахмурилась Мария Филипповна, бросая скептический взгляд на мокрую незнакомку. – Может, беглая какая?
— Не выдумывайте, – отмахнулся Василий. – Мы её из болота вынули, вот и всё.
Но Мария продолжала ворчать: «Аккуратнее, Васенька, кто знает, что за люди шастают?» Олеся молча открыла паспорт, показывая регистрацию в другом регионе, без судимостей и прочего.
Василий повёл её в ванную, дал чистые полотенца. Потом принёс тёплую одежду жены – от одной мысли защемило сердце, ведь Лена ушла уже пару лет как. «Ладно, одежда должна приносить пользу», – подумал он. Олеся, переодевшись, выглядела растерянной, но всё же улыбнулась Василию сквозь смущение: «Спасибо большое…»
Серёжка, любопытный мальчишка, крутился вокруг гостьи: «Тётя, а вы в болоте по-настоящему тонули?» – «Ну, не совсем тонула, но было страшно…» Олеся внимательно вгляделась в мальчика и вдруг заметила, как он время от времени кашляет, будто ему тяжело дышать.
— Извините, – обратилась к Василию, – а что с Серёжкой? Он часто так кашляет?
Василий пожал плечами:
— Да не знаю, иногда кашляет по утрам, вроде простуда. Но что-то затянулось.
Олеся нахмурилась:
— Может, у него бронхиальная астма или ещё что. Вы врача вызывали?
— Я… нет. У нас тут медпункт далеко, некогда было. Думаете, стоит?
— Конечно.
Под её настойчивым взглядом Василий чуть смутился: «Ладно, вызовем педиатра…»
На следующий день Олеся оказалась у плиты, колдовала над сковородкой с овощами и курочкой. Получился удивительный аромат. Василий, вернувшись из сарая, где чинил забор, замер у порога:
— Да у нас тут праздник живота. Умеете, значит, готовить?
— Ну, училась понемногу. – Олеся улыбнулась, помешивая сковородку.
Пока они обедали, Олеся упомянула, что когда-то хотела стать врачом, поступала в медицинскую академию, да не сложилось. Василий кивнул, чувствуя, как в груди что-то оттаивает – в доме стало тепло и уютно, словно с возвращением Лены.
Серёжа уплетал обед и кашлял – но накануне приезжал педиатр, подтвердил диагноз: «Начальная стадия бронхиальной астмы». Ага, Олеся оказалась права.
Однако в деревне поползли слухи: «Фермер приютил бродяжку! Да вдруг она воровка? Или вообще преступница, сбежавшая?» Василий отмахивался, когда друзья говорили об этом. Он видел, что Олеся не бандитка, и Серёжка к ней тянется.
Но старшая сплетница, Мария Филипповна, не унималась: «Что-то не так с этой девкой. То в болоте, то документы с другой области, ходит – будто прячется».
Василий решил: «Пусть люди болтают. Мне-то всё равно». Предложил Олесе остаться у него и работать няней для Серёжки, помогая по дому. Олеся согласилась, хотя выглядела взволнованной.
Одним утром, когда Олеся кормила Серёжку завтраком, в дверь постучали полицейские. Пришли с постановлением об обыске, утверждая, что в доме укрывается беглая преступница. Василий вспылил:
— Да как вы смеете? Какая преступница?
Однако полиция заявила, что по ориентировке девушка по имени Олеся разыскивается как подозреваемая в убийстве приёмного отца. Василий похолодел, глянув на Олесю – её лицо застыло в смертельном испуге.
— Ничего не понимаю, – проговорил Василий. – Эта девушка всего лишь… заблудилась в лесу, а вы про какое-то убийство.
Но полицейские были непреклонны: «Вы оба задержаны для допроса».
Так Василий и Олеся оказались в участке: Василия – по статье «укрывательство», а Олесю – как основную подозреваемую. Серёжка остался с соседкой. Олеся в слезах утверждала, что её подставили, но её забрали в СИЗО, пока идёт следствие.
Василий вырвался лишь под залог через пару дней, понимая, что всё это может обернуться катастрофой.
Мария Филипповна, узнав, только покачала головой: «Я же предупреждала… Может, она и вправду виновата». Но Василий не хотел верить. Он чувствовал сердцем: эта девушка, которая спасала его сына от недуга, не может быть убийцей.
Оправившись от шока, Василий решил выяснить всё сам. «Кто такой отец Олеси? И почему её обвиняют?» Серёжку оставил на попечение соседки и отправился на разведку.
Припоминая отрывочные рассказы Олеси, Василий узнал: она – дочь крупного бизнесмена Владимира Илларионова, точнее, приёмная дочь. Её родной отец погиб давно в ДТП, а Владимир усыновил девочку, воспитывал как родную, правда, держал в жёсткой дисциплине.
Впрочем, сейчас речь шла о том, что Владимир Илларионов скончался при странных обстоятельствах, и якобы Олеся могла его отравить. Василий нутром чувствовал: что-то тут нечисто.
Василий вспомнил фразу Олеси: «У Владимира была любовница, Жанна. Я её боялась. Возможно, она замешана в смерти отца». Теперь у него сложилась картина: если Жанна хотела получить наследство, она вполне могла убрать Владимира, а вину свалить на Олесю. Василий решил искать Жанну, чтобы вывести её на чистую воду.
Встреча с нотариусом прояснила ещё один момент: оказалось, что в официальном завещании Владимира Илларионова для Олеси почти ничего не предусматривалось – так, чисто символическая сумма. Основная часть уходила «ближайшему члену семьи», который теперь оказался… Жанной? Или же другим лицам. Но если Олеся в завещании не учитывалась, у неё не было никакого мотива убивать приёмного отца. «Значит, дело шито белыми нитками!» – понял Василий.
В один из дней Василий, раздобыв номер телефона Жанны через знакомых, позвал её на встречу. Представился как адвокат Олеси (хотя формально таковым не являлся). Жанна, видимо, в надежде «договориться», пришла в условленное место – кафе в городе. Василий заговорил:
— Послушайте, тут такая ситуация. Олеся утверждает, что она невиновна. Но следы указывают на вас… Может, вы что-то скажете?
Жанна слегка нервничала, потягивая кофе:
— Ах, эти девицы… Все хотят денег, а что тут поделать. Владимир сам себе навредил – пил не то лекарство, а я-то при чём?
Василий нахмурился, почувствовав, что она проговаривается. И вдруг из соседнего столика поднялась фигура – Олеся. Оказывается, она вышла под залог (при содействии Василия) и теперь пряталась под капюшоном. Сотовый телефон в её руках тихо снимал Жанну на камеру.
— Значит, лекарство? – уточнил Василий, скосив глаза на Олесю.
Жанна не выдержала:
— Да, я хотела избавиться от Владимира, но он сам довёл себя до инфаркта! Понимаете? Я только подменила одну ампулу, но он… Ах, чтоб вас…
Визг Жанны оборвался, когда Олеся подняла телефон:
— Спасибо за откровенность, Жанна. Всё записано.
Оказалось, Жанна и её сообщники подделали документы, очернив Олесю и обвинив её в убийстве. Но теперь признание Жанны ставило всё на места. Олесю освободили от всех обвинений, Жанну ждал суд за мошенничество и попытку убийства. В итоге наследство распределили без участия Жанны, а Олеся, по решению суда, имела право на часть капитала как приёмная дочь, пусть и небольшую. Но ей этого хватило.
— Можешь теперь вернуться в свой город и жить богато, – сказал Василий, когда всё уладилось.
Олеся качнула головой:
— Да зачем? Мне здесь хорошо. Серёжка мне как родной племянник. Да и… с тобой я хочу быть.
У Василия отлегло от души. Он тоже понял, что без Олеси и дня не может. Вскоре они поженились: тихая церемония в посёлке, где люди уже забыли все сплетни.
А Олеся решила восстановиться в академии, защитила диплом и через некоторое время открыла небольшую частную клинику – помогать детям, страдающим от болезней лёгких, ведь Серёжка нуждался в её знаниях. Василий гордился ею: «Видно, не зря я в тот вечер пошёл в лес искать Черныша…»
Что касается Черныша, тот радостно бегал по двору. Как выяснилось, в тот злополучный день он помчался за каким-то зверьком, потерялся и попал к Олесе, когда та пробиралась через чащу. Пёс фактически привёл своего хозяина к ней, и эта встреча стала для всех судьбоносной.
Если вам понравился рассказ, ставьте палец вверх и подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые истории из жизни.
