— Оксана, только не сейчас. У нас же праздник, гости. Мама… ну, ты же знаешь, какая она. Просто не бери в голову.
Ярослав развернулся и ушёл обратно в комнату, оставив её одну на кухне. Оксана осталась стоять у мойки, глядя в тёмное окно. Внутри что-то будто оборвалось — без звука, без всплеска. Как тонкая струна, натянутая до предела и вдруг лопнувшая почти неслышно.
Она вернулась в гостиную с подносом салатов и устроилась на краешке дивана, подальше от остальных. Татьяна продолжала блистать в центре внимания, рассказывая очередную историю о том, каким умным и самостоятельным был Ярослав в детстве. Гости слушали с интересом, кивали и смеялись там, где полагалось.
— А помнишь, Ярославчик, как ты был лучшим учеником в школе? — с умилением обратилась она к сыну. — Все учителя говорили: из него человек получится! И ведь получился!
Оксана прикусила губу. Она помнила совсем другую версию его юности — ту самую, которую он сам ей рассказывал: как едва дотянул до девятого класса, как его выгоняли с уроков за поведение и как он связался с сомнительной компанией… А мать вытаскивала его из передряг деньгами и знакомствами. Но сейчас Татьяна рисовала образ идеального сына — и все охотно верили этой сказке.
Вечер тянулся мучительно долго. Оксана механически улыбалась гостям, подавала блюда на стол и убирала посуду за всеми. Отвечала односложно на вопросы — ровно настолько вежливо, чтобы не вызвать лишнего внимания. Она чувствовала себя служанкой на собственном празднике жизни. А свекровь продолжала щедро раздавать комплименты сыну и тонко уколоть невестку при каждом удобном случае.
— Наша Оксаночка такая тихая девушка… — говорила она двоюродной сестре Ярослава с показной доброжелательностью. — Не любит выделяться. Хотя иногда мне бы хотелось видеть дом почище… Вот я в её возрасте всё успевала: работала полный день, дома порядок держала да ещё ребёнка растила! Ну ничего… всему научится со временем.
Сестра утвердительно кивнула и бросила на Оксану оценивающий взгляд сверху вниз. Та поднялась со своего места и снова ушла на кухню — находиться рядом с Татьяной больше не было сил. Руки дрожали от злости и бессилия одновременно. Она открыла шкафчик над раковиной, достала бутылку воды и сделала несколько жадных глотков.
Именно тогда до неё донеслись голоса из коридора: Татьяна разговаривала с Валентиной неподалёку от кухни; они явно не подозревали о её присутствии за приоткрытой дверью.
— Да уж… достался твоему Ярославу такой вот экземпляр жены… — вздыхала Валентина сочувственно. — Смотрю я на неё: ну что он вообще нашёл?
— И сама понять не могу… — откликнулась свекровь устало. — Мог бы выбрать кого получше: из приличной семьи да с приданым каким-никаким… А эта? Простушка деревенская! Отец рабочий какой-то был… мать рано умерла… Воспитывалась у бабушки где-то в глуши! Откуда у неё манеры? Образование? Я ему говорила: не торопись! Посмотри по сторонам! Но он же втрескался по уши… Ну вот теперь живём как есть…
Валентина сочувственно цокнула языком.
Татьяна продолжила:
— Хорошо хоть квартиру оформили сразу на него… А то знаешь этих девиц: потом разводятся да половину отсуживают! А тут всё записано на Ярослава – я предусмотрела!
— Умно поступила! – одобрила Валентина.
Они удалились по коридору дальше; их голоса постепенно стихли за поворотом стены.
Оксана стояла неподвижно у столешницы; пальцы судорожно впились в край доски так сильно, что побелели костяшки пальцев. Она услышала каждое слово отчётливо – каждую интонацию презрения и расчёта… Для Татьяны она была чем-то вроде временной вещи – неудобной покупкой без гарантии возврата… Свекровь изначально считала её ошибкой сына – временной преградой между ним и «достойной» жизнью…
Что-то внутри окончательно надломилось.
Все эти годы молчания – проглоченные обиды, унижения под маской терпения – вдруг вспыхнули внутри ярким пламенем решимости…
Больше она так жить не собиралась.
И вдруг вспомнила…
Полгода назад ей попалась старая коробка среди хлама во время уборки шкафа у свекрови – тогда она помогала разбирать вещи после ремонта квартиры… Среди бумаг оказался конверт с письмами и фотографиями… Тогда Оксана быстро закрыла коробку обратно – читать чужое казалось неправильным… Но даты бросились ей в глаза сразу: письма были написаны уже после того как Татьяна вышла замуж за отца Ярослава…
А фотографии?
На них она была запечатлена рядом с другим мужчиной: они обнимались… целовались… смотрели друг другу прямо в глаза – нежно и близко…