Звонок телефона застал Андрея Иванова у плиты. На сковороде томился омлет, наполняя кухню запахом чеснока и растопленного масла.
Он вытер ладони о полотенце и с раздражением посмотрел на экран — номер был неизвестен.
— Алло? — отозвался он кратко, продолжая наблюдать за готовящимся блюдом.
— Мистер Иванов, с вами говорит ваш семейный нотариус. Завтра утром прошу явиться ко мне. Есть наследственное дело, требующее подписи ваших документов.
Андрей задумался. Его родители были живы и здоровы, от кого же могло прийти наследство? Он не стал задавать вопросов — молча кивнул, словно собеседник мог это увидеть, и повесил трубку.
Следующее утро выдалось серым и туманным. По пути через город лёгкое раздражение медленно перерастало в досаду. У входа в нотариальную контору его уже ожидал сам нотариус.
— Проходите, Андрей. Понимаю, это звучит необычно. Но если бы не было ничего важного, я бы не тревожил вас в выходной.
Кабинет был пуст. Обычно здесь витала деловая суета, сейчас же лишь эхо шагов по деревянному полу нарушало тишину. Андрей сел напротив стола, сложив руки на груди.
— Речь идёт о вашем дяде — Викторе Смирнове.
— У меня нет дяди по имени Виктор, — сразу же возразил Андрей.
— Тем не менее, он завещал вам всё своё имущество. — Нотариус осторожно положил перед ним старинный ключ, пожелтевшую карту и лист с адресом. — Этот особняк на воде теперь ваш.
— Извините… Вы серьёзно?
— Дом стоит посреди озера Синевир, в центральной части Ивано-Франковска.
Андрей взял ключ в руки. Он оказался тяжёлым и украшенным выцветшим узором. О человеке и этом месте он ранее не слышал. Тем не менее внутри что-то щёлкнуло — тот самый миг, когда желание узнать побеждает здравый смысл.
Спустя час в его рюкзаке уже лежали пара футболок, бутылка воды и немного еды. По данным навигатора, озеро находилось всего в сорока минутах от дома. Это только подогрело интерес: как он мог не знать о таком месте вблизи?
Когда дорога закончилась, перед ним открылось озеро — мрачное и неподвижное, словно зеркало. В центре возвышался дом — огромный, тёмный, словно выросший из самой воды.
На террасе кафе у воды сидели старики с кружками кофе. Андрей подошёл к ним.
— Извините, — начал он, — вы не знаете, кто раньше жил в этом доме на озере?
Один из мужчин медленно поставил чашку на стол.,— Мы даже не обсуждаем это место. Туда никто не ходит. Оно должно было исчезнуть много лет назад.
— Но ведь там кто-то проживал?
— Мы не замечали никого на берегу. Никогда. Только по ночам слышим звуки лодок. Кто-то приносит припасы, но мы не знаем кто. И не хотим узнать.
У причала он заметил выцветшую табличку: «Лодки Людмилы». Внутри встретила женщина с усталым лицом.
— Мне нужна лодка до того дома в середине озера, — сказал Андрей, протягивая ключ. — Я унаследовал его.
— Туда никто не ездит, — ответила она холодно. — Это место многих пугает. Меня тоже.
Но Андрей не собирался сдаваться. Его просьбы становились всё настойчивее, пока она наконец не согласилась.
— Ладно. Отвезу. Но ждать не буду. Завтра вернусь.
Дом возвышался над водой, словно заброшенная крепость. Деревянный причал под ногами слегка покачивался. Людмила аккуратно причалила и закинула верёвку.
— Вот и приехали, — пробормотала она.
Андрей спустился на шаткий настил, хотел поблагодарить её, но лодка уже уходила.
— Удачи! Надеюсь, завтра ты будешь здесь ждать меня, — крикнула она и скрылась в тумане.
Теперь он остался один.
Рука потянулась к замку. Ключ вошёл без усилий. С тихим щелчком дверь медленно раскрылась, издав скрип.
Внутри витал запах пыли, но воздух был необычно свежим. Большие окна, плотные шторы, множество портретов. Один притянул взгляд — мужчина у озера, за ним возвышался этот самый дом. Подпись гласила: «Виктор Смирнов, 1964».
В библиотеке стены были заставлены книгами с пометками на полях. В углу стоял телескоп и аккуратные стопки блокнотов — записи наблюдений и погоды, самые последние датировались прошлым месяцем.
— Что он искал? — тихо прошептал Андрей.
В спальне — десятки часов, остановленных в разное время. На комоде лежал медальон. Внутри — фотография младенца с надписью: «Иванов».
— Он наблюдал за мной? За моей семьёй?..,На зеркале оказалась приклеена записка: «Время обнаруживает то, что давно казалось забытым».
На чердаке покоились коробки с газетными вырезками. Одна из них была выделена красным цветом: «Мальчик из Кременчуга пропал. Обнаружен спустя несколько дней без признаков вреда». Год — 1997. Андрей похолодел. Это был он.
В столовой один из стульев стоял чуть отодвинутым. На нём лежала его школьная фотография.
— Это уже выходит за рамки обычного… — пробормотал он, ощущая в голове вихрь шума и путаницы мыслей.
Живот сжимался от тревоги. Он быстро перекусил консервами, найденными в старом буфете, и бесшумно поднялся в одну из гостевых комнат. Простыни были идеально чистыми, словно ждали кого-то давно. За окном отражалось озеро, ловившее тусклый лунный свет, а дом казался живым — словно дышал вместе с водной гладью.
Однако сон не приходил. Слишком много оставалось вопросов. Кто такой Виктор Смирнов? Почему никто о нём не знал? Почему родители ни разу не упомянули о брате? И что означает эта загадочная одержимость им самим?
Когда Андрей, наконец, погрузился в беспокойный сон, в доме наступила полная темнота — та, в которой скрип деревянного пола звучит как шаг, а тень на стене кажется живым существом.
Внезапно резкий металлический лязг разорвал тишину. Он мгновенно сел в кровати. Второй звук — будто внизу распахнулась тяжёлая дверь. Андрей схватил телефон — связи не было. На экране отражались лишь его собственные напряжённые глаза.
Взяв фонарик, он вышел в коридор.
Тени сгустились, стали почти осязаемыми. Каждый шаг отдавался глухим трепетом внутри. В библиотеке книги слегка покачнулись, словно их только что кто-то задел. Дверь в кабинет оставалась открытой. Холодный воздух дул из-за гобелена на стене, который ранее Андрей не заметил.
Он отодвинул ткань — за ней скрывалась тяжёлая железная дверь.
— Только не это, — прошептал он, но его пальцы уже коснулись холодной ручки.
Дверь с трудом поддалась. За ней начиналась винтовая лестница, ведущая вниз, под дом, под воду. С каждым шагом воздух становился влажнее и гуще, пронизанный запахами соли, металла и чего-то древнего, словно он проникал в саму историю.
Внизу тянулся длинный коридор, заполненный шкафами и ящиками. На них были надписи: «Генеалогия», «Переписка», «Экспедиции».
Один из ящиков был помечен: «Иванов».
Андрей дрожащей рукой выдвинул ящик. Внутри лежали письма. Все были адресованы его отцу.
«Я пытался. Почему ты молчишь? Это важно для него. Для Андрея…»
— Значит, он не исчез. Он писал. Он хотел меня узнать, — прошептал Андрей.
В конце коридора стояла ещё одна массивная дверь с надписью: «Только для авторизованных лиц. Архив Смирновых». На ней не было ручки — лишь сканер ладони. Рядом висела записка: «Для Андрея Иванова. Только для него».,Он приложил руку к панели.
Щелчок раздался, и помещение наполнилось мягким светом. Проектор заработал, и на стене появился силуэт мужчины.
Седые волосы и уставший взгляд. Его глаза смотрели прямо на Андрея.
— Привет, Андрей. Если ты видишь это, значит, меня уже нет.
Мужчина назвался Виктором Смирновым.
«Я… твой настоящий отец. Ты не должен был узнать об этом в таком виде, но, боюсь, мы с твоей матерью допустили множество ошибок. Мы были учёными, одержимыми вопросами выживания, климатом и защитой человечества. Мама погибла при родах. А я… я испугался. Испугался того, кем могу стать. Поэтому передал тебя своему брату. Он подарил тебе семью. Но я никогда не прекращал наблюдать за тобой. Отсюда, из дома на озере. Издалека».
Андрей опустился на скамью, ощущая слабость в ногах.
— Это был ты… все эти годы…
Голос на видео затрепетал:
«Я боялся нарушить твой мир, но ты вырос сильным, добрым человеком — лучше, чем я мог надеяться. Теперь этот дом принадлежит тебе, как часть твоего пути, как новый шанс. Прости меня: за молчание, за трусость, за то, что был рядом, но не по-настоящему».
Кадр погас.
Андрей не понимал, сколько провёл времени в темноте. Затем, словно во сне, он медленно поднялся и отправился обратно наверх. К рассвету Людмила уже стояла у причала. Увидев его, она нахмурилась:
— Ты в порядке?
— Сейчас да, — тихо ответил он. — Мне просто нужно было всё понять.
Домой он вернулся, чтобы поговорить с родителями. Они молча слушали, не перебивая. Потом обняли его.
— Прости нас, — прошептала мать. — Мы думали, так будет лучше.
— Спасибо, — произнёс он. — Знаю, это было нелегко.
В ту ночь Андрей лёг в свою кровать. Потолок остался прежним. Но всё вокруг теперь выглядело иначе.
Спустя несколько недель он снова приехал к озеру. Не для жизни, а для восстановления. В доме открылся Центр изучения климата и истории. Дети носились по коридорам, соседи приходили с улыбками. Дом перестал быть пристанищем тайн и призраков. Он вновь стал живым местом.