— Таня, вот в чём дело. Маме нужна помощь: балконные окна помыть — она уже не справится сама. И продукты на неделю закупить, список довольно большой. Ты сможешь сегодня съездить?
Алексей вошёл на кухню в домашних спортивных штанах и мятых футболке, излучая расслабленное настроение выходного дня. Он подошёл к фильтру, налил себе воды, почти не замечая жену. Тамара сидела за маленьким столом у окна, медленно потягивая утренний кофе. Солнечные лучи играли на скатерти причудливыми узорами, но её взгляд был сосредоточен внутри себя. Это не была первая подобная просьба. Всё начиналось с простых поручений: «Таня, передай маме хлеб», «Можешь заглянуть к ней с лекарствами?» Затем это превратилось в регулярные поездки через весь город с тяжёлыми сумками, генеральные уборки у свекрови и даже мелкий ремонт, который, по мнению Нины Павловны, мог выполнить только «кто-то молодой и ловкий». А Алексей к матери почти не появлялся. У него всегда находились дела, усталость или просто «не хочется». «Ты же свободна», — говорил он, и Тамара вздыхала и ехала. Тащила, мыла, чинила, терпеливо слушая жалобы свекрови на здоровье, цены, соседей и… на то, что «бедному Леше досталось».
— Алексей, — её голос прозвучал удивительно спокойно, но в нём чувствовалась стальная решимость, от которой он даже повернул голову. — Я уже говорила тебе. Я твоя жена, а не помощница для твоей мамы и уж точно не бесплатная домработница. Если Нине Павловне нужна помощь, особенно такая серьёзная, почему бы тебе самому не съездить? У тебя ведь тоже выходной. Или забыл?
Алексей растерянно заморгал. Обычно такие разговоры заканчивались тем, что Таня всё равно соглашалась после пары уговоров.
— Ну… я думал, ты… — запнулся он, нахмурившись. — Это же несложно! Женские дела — окна помыть, продукты купить… Ты же лучше меня в этом разбираешься.
Тамара скривилась, и эта усмешка сулила неприятности.
— «Женские дела»? — повторила она с сарказмом. — Интересно. То есть таскать пятикилограммовые пакеты с картошкой и потом лезть на седьмой этаж, отмывая грязь с окон — теперь исключительно женская обязанность? А ты будешь отдыхать дома, чтобы вечером удобно расположиться на диване?
Напряжение в комнате усиливалось. Алексей резко поставил стакан на столешницу. Его лицо начало краснеть.
— Да что ты опять затеяла? Я просто попросил! Ты же знаешь, мама одна, возраст, ей тяжело! Вместо помощи — истерики!
— Истерики? — Тамара подняла бровь. — То есть моё нежелание быть рабом — это «истерики»? Послушай внимательно.
— Что ещё?
— Я твоя жена, а не девочка на побегушках! Если твоей мамочке нужна помощь — ты сам должен ехать и помогать!
— При чём здесь я? Я же сказал…
— Она твоя мать. Твоя. Если ей действительно тяжело, то твоя обязанность — как сына — поддерживать её. Или ты считаешь, что все эти заботы должен перекладывать на жену? Я, между прочим, тебя не прошу помогать моей матери. Её проблемы — мои, и я сама с ними справляюсь. Так что, милый, возьми список, тряпку, ведро и поезжай к мамочке. Можешь даже воспользоваться моими перчатками, если своих нет. А я займусь своими делами. Больше таких «просьб» не принимается. Понял?
Алексей смотрел на неё, словно на инопланетное существо. Привычный порядок рушился. Тамара всегда уступала. А теперь — холодно, решительно и без вариантов.
— Ты вообще понимаешь, что говоришь?! Это неуважение к старшим! К моей матери! — повысил голос, сделав шаг вперёд.
Тамара не дрогнула.
— Нет, Алексей. Это уважение к себе. Элементарное самоуважение. Если ты этого не осознаёшь — это твои проблемы.
Она встала, спокойно обошла стол и вышла из кухни, оставив его одного среди солнечных пятен, разбитого комфорта и внезапной мысли: мир уже не такой уж уютный.
Алексей не собирался сдаваться. Он последовал за ней в гостиную, где Тамара демонстративно уселась с книгой. Он остановился в дверях, сжав кулаки, лицо пылало от злости.
— Ты просто решила так взять и отказаться? — процедил он. — Решила, что можешь игнорировать мои просьбы? Моей матери? Это нормально для жены?
Тамара медленно опустила книгу.
— А ты считаешь нормальным, Алексей, перекладывать свои обязанности сына на жену? — спросила она спокойно. — Говоришь о матери, но забываешь, что она твоя. У неё есть сын. Взрослый, здоровый, с выходным. Почему он вместо того, чтобы помочь, отправляет жену, а сам планирует день провести на диване?