В комнате воцарилась тишина. Тамара Сергеевна приоткрыла губы, но слова, по всей видимости, застряли где-то в горле.
— Что значит собирать вещи? — наконец прорвался он.
— Значит именно это, — Ольга обернулась к нему. — Я ухожу. Мне надоела эта жизнь в театре абсурда. Ты взрослый мужчина, тебе тридцать два года, а ты так и не можешь попросить мать не вмешиваться в нашу жизнь. Каждую неделю она приходит сюда с проверками, каждую неделю устраивает сцены. А ты молчишь и терпишь.
— Но… куда же ты пойдёшь? — Алексей поднялся, наконец освободившись от материнской хватки.
— К родителям, — пожала плечами Ольга. — Они живут в области, там достаточно места. Потом сниму комнату. Как-нибудь справлюсь.
— Вот и правильно! — вмешалась Тамара Сергеевна, придя в себя после шока. — Уходи! Здесь тебе делать нечего! Алексей без тебя будет только лучше жить! Я о нём позабочусь!
Ольга бросила на свекровь долгий взгляд. В нём было столько всего — усталость, разочарование, печаль. Но ненависти не было. Только жалость.
— Конечно, позаботитесь, — тихо сказала она. — Будете приходить каждый день, готовить ему кашу, гладить рубашки. Он так и останется вашим маленьким мальчиком. Только жены у него не будет. И детей тоже. Потому что ни одна нормальная женщина не выдержит то, что выдержала я.
Она повернулась и направилась в спальню. За спиной послышался голос Алексея:
— Ольга, подожди! Давай поговорим!
Но она не остановилась. Хватит разговоров. Три года она пыталась наладить отношения, три года надеялась, что Алексей повзрослеет, научится защищать границы семьи. Но некоторые люди не меняются. Алексей был одним из них.
В спальне Ольга достала чемодан с антресолей. Руки больше не дрожали — решение было принято, и от этого стало легче. Она аккуратно складывала вещи, стараясь не думать о том, что происходит. Платья, джинсы, свитера — вся её жизнь помещалась в один чемодан и две сумки.
Дверь слегка скрипнула. На пороге стоял Алексей. Без мамы — видимо, оставил её в гостиной.
— Ольга, ну не глупи, — начал он. — Мама просто переживает за нас. Она не со зла. Ты же знаешь, какая она…
— Знаю, — кивнула Ольга, не прекращая сборов. — Именно поэтому я ухожу.
— Но мы же любим друг друга!
Ольга остановилась, держа в руках стопку белья. Повернулась к мужу.
— Любим? Алексей, ты хоть раз за три года сказал маме, чтобы она не оскорбляла меня? Хоть раз стал на мою сторону? Хоть раз выбрал меня, а не её?
Он молчал, глядя в пол. Ответ был очевиден для обоих.
— Вот именно, — Ольга вернулась к чемодану. — Ты меня не любишь. Ты привык ко мне. Привык, что я готовлю, убираю, плачу половину ипотеки. Но любовь — это не привычка. Любовь — это когда защищаешь человека от всего мира. Даже от собственной матери.
— Я изменюсь! — выпалил Алексей. — Обещаю! Я поговорю с мамой, объясню ей…
— Нет, — защёлкнула замок чемодана Ольга. — Ты не изменишься. Знаешь почему? Потому что тебе удобно. Удобно, когда мама решает все проблемы. Удобно прятаться за её спиной. Удобно быть вечным ребёнком.
Она подняла чемодан, перекинула сумку через плечо. Алексей стоял в дверях, перекрывая выход.
— Не уходи, — попросил он жалобно. — Что я без тебя буду делать?
— Жить с мамой, — ответила Ольга. — Отойди, пожалуйста.